Годы риса и соли

Выплыв на мелководье, Кеим встал со своего места и приветствовал местных жителей, подняв руки ладонями вперёд, как приветствуют обычно дикарей на Островах пряностей. Местные не понимали его слов, но жесты ясно говорили о мирных намерениях, и это они поняли. Некоторое время спустя он сошёл на берег, уверенный в мирном приёме, но предупредив матросов, чтобы те держали кремневые ружья и арбалеты под сиденьями наготове, на всякий случай.

На берегу его со всех сторон окружили любопытные люди, что-то лепечущие на своём языке. Слегка растерявшись от вида голых женских грудей, он поздоровался с вышедшим вперёд мужчиной, чей сложный и красочный головной убор с большой степенью вероятности выдавал в нём вождя. На Кеиме был шёлковый шейный платок, выгоревший и изъеденный солью, с изображением птицы феникс. Он развязал платок и отдал мужчине, развернув так, чтобы тот мог рассмотреть рисунок. Но мужчина заинтересовался шёлковой тканью больше, чем картинкой на ней.

– Надо было взять с собой больше шёлка, – сказал Кеим И-Чиню.

И-Чинь покачал головой.

– Мы вторгались в Ниппон. Попробуем узнать, как на их языке называются эти вещи.

И-Чинь поочерёдно указывал на корзины, копья, платья, головные уборы, ракушки; повторял за ними, быстро записывая их ответы на своей грифельной дощечке.

– Хорошо, хорошо. Рады, рады встретить вас. Император Китая и его покорные подданные приветствуют вас.

Мысль об императоре вызвала у Кеима улыбку. Что скажет Ваньли, Небесный Посланник, об этих несчастных собирателях ракушек?

– Нужно обучить кого-нибудь из них китайскому языку, – сказал И-Чинь. – Желательно, мальчишку: они схватывают быстрее.

– Или девочку.

– Давайте не будем про это, – сказал И-Чинь. – Нам придётся провести здесь некоторое время, пока мы будем чинить корабли и пополнять запасы. Мы же не хотим, чтобы эти люди озлобились на нас.

Кеим жестами передал их намерения вождю. Остаться на время, разбить лагерь на берегу, есть и пить, чинить корабли, возвращаться домой, на запад, туда, где заходит солнце. Не сразу, но почти всё из этого они, похоже, поняли. В свою очередь от них он узнал, что они едят жёлуди и тыкву, рыбу и моллюсков, птиц и более крупных животных (судя по всему, имелись в виду олени). Охотились они в горах. Еды было много, и они были рады поделиться с китайцами. Им понравился шёлк Кеима, и они бы с радостью обменяли его на крепкие корзины и еду. Узорчатое золото добывалось в горах к востоку отсюда, за дельтой большой реки, руслом которой они вошли в залив, почти прямо на восток; они указали на промежуток между гор, где текла река, примерно похожий на промежуток, ведущий к океану.

Поскольку информация об их земле явно заинтересовала И-Чиня, они сообщили ему подробности более затейливым способом: хотя они и не знали ни бумаги, ни чернил, ни письма, ни рисунка, за исключением орнаментов на корзинах, у них были своеобразные карты на песке на пляже. Вождь и несколько других представительных местных присели на корточки и принялись скрупулёзно лепить из мокрого песка. Сначала разгладили участок, изображающий залив, а затем стали оживлённо спорить об истинной форме горы между ними и океаном, которая называлась Тамалпи (гора, судя по их жестовым объяснениям, была спящей девой и, по-видимому, богиней, хотя сложно было сказать с уверенностью). Они использовали траву, чтобы изобразить широкую долину в ложбинке между гор, ограждающих залив с востока, и наполнили водой русла дельты и двух рек, одна из которых орошала северную, а другая – южную стороны широкой долины. К востоку от этой большой долины предгорья вырастали в горы гораздо большего размера, чем прибрежный хребет, и покрытые снежными шапками (обозначенными одуванчиковым пухом), с одним или двумя большими озёрами в их кольце.

Всё это они размечали под бесконечные споры о деталях, заботливо вычерчивая ногтями складочки, раскладывая травинки или сосновые лапки; и всё ради карты, которую смоет ближайшим приливом. Но к моменту, когда они закончили, китайцы понимали, что золото добывают в предгорьях, а соль – с берегов залива, обсидиан с севера и из-за высоких гор, где добывают также и бирюзу, и так далее. И всё это не понимая ни слова на языке друг друга, – простые вещи, описания вещей исключительно жестами и песчаной моделью их земли.