Годы в огне

Все новобранцы вернулись домой с бумагами, которые свидетельствовали, что призывников освободили от службы «по чистой». «Демобилизованный» Феклистов передал оставшиеся бланки подпольщикам.

Позднее челябинская газета «Власть Народа» опубликовала приказ командующего Сибирской армией:

«При осуществлении предстоящего набора новобранцев, приказываю соответствующим начальствующим лицам и учреждениям приказывать и требовать, а отнюдь не уговаривать. Уклоняющихся от воинской повинности арестовывать и заключать в тюрьму для осуждения по законам военного времени. По отношению к открыто не повинующимся закону о призыве, а также по отношению к агитаторам и подстрекателям должны применяться самые решительные меры вплоть до уничтожения на месте преступления».

В октябре 1918 года партизаны вновь собрались в Губернском. Пришло время начинать массовую борьбу в тылу врага, и коммунисты постановили объединить малые, разрозненные группы в один отряд.

Но не было достаточного опыта, не хватало оружия. Тогда решили послать в Центр вожаков подполья. Через месяц в Челябинск отправились Петр Акимович Никитин, Петр Дмитриевич Костерин и Федор Беспалов («Березин»). Челябинский подпольщик Иван Моисеевич Прокудин свел карабашцев со своими людьми в Центре.

Челябинский комитет срочно собрался на квартире для явок, туда же привели приезжих.

Для долгих речей не нашлось времени. Партизан снабдили инструкциями об организации тайной работы, оповестили о положении на фронте, вручили нелегальную литературу. Было решено направить в горный округ двух фронтовиков — наладить военное дело. Тут же выделили людей для сбора оружия, в котором у карабашцев была крайняя нужда. На первых порах подарили им пять винтовок, два нагана и три бомбы.

Партизаны, в свою очередь, передали Челябинску пятьдесят бланков с печатями и подписями белого начальства. Это были удостоверения личности, добытые волостным старостой села Рождественского Николаем Сорокиным. Староста был свой человек.

Карабашцы вернулись в Губернское с инструкторами Центра. Тотчас все подполье явилось в село. После совещания специальные люди отправились в леса, в села и на кордоны — искать места для баз отряда.

Главную базу решили строить в районе Мурашиного кордона, между Красным Камнем и Желтыми Песками. Казалось, у нее был немалый изъян — рядом, в десяти с небольшим верстах, находился Карабаш. Однако все сочли, что изъян можно обернуть выгодой: близость города давала свои преимущества, а горы, лес и озеро все-таки укрывали партизан.

Вторую базу соорудили в каменных карьерах возле села Кузнецкого, в пятнадцати верстах от Кыштыма. Третью — в восьми верстах от Карабаша, подле реки Миасс, у Баицкого кордона.

В декабре карабашцы вновь выехали в Челябинск. Центр выслушал мнение Софьи Кривой, Дмитрия Кудрявцева, Ивана Прокудина, Петра Никитина и других. Последний рассказал с подробностями, как ненавидит Урал черную власть Колчака. Многие кыштымцы и карабашцы, горняки и беднота Соймановской долины уклонились от мобилизации или бежали из белой армии и теперь скрываются в лесах. Петр Акимович перечислил силы, которыми располагает подполье: без малого шестьдесят пять душ, готовых к беспощадному бою.

Глава военно-революционного штаба Дмитрий Кудрявцев спросил Никитина:

— Можно ли прямо теперь, зимой, устроить партизан на базах и приступить к диверсиям?

Никитин ответил без колебаний:

— Народ у нас, как известно, коренной, мороз не помеха, а снег… что ж — снег… казачье в тайгу не полезет.

Вернувшись в лес, партизаны собрали на Мурашином кордоне своих людей и доложили о решении Челябинского Центра начинать массовую активную борьбу. Речи были недлинные, постановили назначить две группы организаторов: одной поручалась вербовка людей в отряд, другой — подбор на местах агентов-информаторов.

Командиром отряда, по рекомендации Центра, избрали Петра Акимовича Никитина. Это был надежный, твердый человек. Прожив на свете двадцать семь лет, он чуть не половину из них проработал в шахтах Соймановской долины. В апреле 1917 года Петр вступил в партию большевиков и был избран депутатом Карабашского Совета.

В начале нового, девятнадцатого года в отряде было уже семьдесят пять человек, и боевики приступили к диверсиям. Они рвали телеграфные и телефонные провода, спиливали столбы связи на линии Кыштым — Карабаш — Миасс.

Посылаемые в лес каратели никого не находили.

В конце января карабашцев пригласили в Челябинск. Центр ставил задачу: многократно увеличить отряд, прежде всего, за счет разведчиков-информаторов, — их количество надлежало довести до ста человек.