Гоголь и среда пребывания

Архиепископ Иннокентий высказался в письме к М. П. Погодину: «Прошу его не парадировать (от фр. parade – парад, щеголять, франтить напоказ, показываться в блеске, убранстве. – В. Даль. Т. 3. С. 35. – Н. Б.) набожностию: она любит внутреннюю клеть. <…> Голос его нужен для молодежи особенно, но если он будет неумерен, то поднимут на смех, и пользы не будет».

Святитель Игнатий (Брянчанинов), в ту пору архимандрит, отозвался о книге довольно критически: «… она издает из себя и свет и тьму. Религиозные его понятия <…> вдохновляются <…> сердцем, а не духом».

В. А. Воропаев. Вступительная статья в книге «Н. В. Гоголь. Духовная проза»

В библиотеке Оптиной пустыни имелась книга «Выбранные места из переписки с друзьями», видимо, подаренная автором. Отзыв святителя Игнатия Брянчанинова был переписан рукой Оптинского старца Макария, с которым позже общался Гоголь. В миру о. Макарий – Михаил Иванович Иванов, умер 8/20 сентября 1860 г. Он занимался изданием святоотеческих книг; до его смерти вышло 16 изданий. Был скитоначальником. Духовным сыном и келейником о. Макария был о. Амвросий.

Гоголь Н. В. Духовная проза. М., 1992. С. 20, 21.

А. Ремизов о Гоголе в письме к Н. Лескову: «Не кичись правдою»

«Николай Семеныч! Давно я хотел вам сказать, что меня поразило в вас – не ваши «праведники», эти садовники, насаждающие сад на земле… а поразил меня ваш старец Памва, и не смирение его, которого и имени нет, а его глубочайшее ведение о «правде»: «не кичись правдою!»

Ваше слово о Вавилоне, этом столпе кичения, вышедшее из вашего мятежного сердца, когда я его услышал в первый раз, оно мне вдруг осветило и меня самого, и мои отношения к людям – мои отталкивания, мой страх, мои влечения, а также и загадку самого загадочного по своей самопроизвольной судьбе – Гоголя. Слыша час своей смерти – «полдневный окликающий голос», Гоголь решительно понял всю чванливость своею «правдой» в «Переписке» и, оценив ее, увидел ясно всю черствость – бессветность – своих воображаемых «праведников» – этих цензовых (имеющих ценз, льготу. – Н. Б.) и чиновных сановников во главе с генерал-губернатором. И, расставшись с последним и единственным добром, своим изъездившим заграницы чемоданом – рукописи сожжены! – принялся за себя <…> и, исстраждав в «муке телесной», в свою последнюю минуту, я верю, услышал, наконец, в своем сердце расколдовывающее слово всему зачарованному миру, то самое слово, которое тщетно ждал на благословенном месте среди заколдованных мест, на святой земле в Иерусалиме.

Николай Семеныч! Ваш старец Памва со своею правдой о правде, как три старца Толстого со своею чистою верой, как Гоголь с его словом от волшебного досиня серебряного до последнего – белого, белого цвета – самого маркого и самого пронзительного, горят большим светом над Вавилоном – над этим нашим миром единственным, очарованным и чванливым своею правдою до лютой смертельной ненависти человека к человеку».

А. Ремизов.

В кн.: Лесков Н. Повести. Рассказы. М., 1997. С. 537, 538.

Согласна с Ремизовым, что Гоголь в порыве смирения сжег 2-й том «Мертвых душ», как бесполезный и надуманный труд, и умер в смирении. – Н. Б.

Протоиерей Михаил Ардов

Наш современник, протоиерей Михаил Ардов, в короткой заметке о Гоголе того же мнения о Гоголе-наставнике: «Современники были поражены и шокированы тем важным, менторским (учительским, наставническим. – В. Даль. Т. 2. С. 830. – Н. Б.) тоном, каким Гоголь поучает русских сановников и помещиков…

Газета «Метро», 1 апреля 2013, № 33. Статья «Гоголь: человеческая трагедия».

Д. И. Писарев о патентованных наставниках народа

В статье «Мыслящий пролетариат» Д. И. Писарев говорит об «официозных и патентованных наставниках массы».

Может быть, в самом деле Гоголь своей книгой хотел стать таким наставником. Ведь он настойчиво просил своих великосветских знакомых показать книгу императору Николаю I. К сожалению, после выхода «Выбранных мест» недоброжелатели Гоголя могли говорить: «Какой-то комедиант имеет дерзость говорить об устройстве великой России».

Гоголь и сам признавался: «Я, точно, моей опрометчивой книгой (которую вы читали) показал какие-то исполинские замыслы на что-то вроде вселенского учительства. <…> А диавол, который <тут> как тут, раздул до чудовищной преувеличенности даже и то, что было и без умысла учительствовать, что случается всегда с теми, которые понадеются несколько на свои силы и на свою значительность у Бога.

Гоголь Н. В. Собр. соч. в 9 т. М., 1994. Т. 9. С. 425. Письмо 210 священнику Матфею Константиновскому. Неаполь. 12 января н. ст. 1848 г.

А какие примеры наставничества Гоголя нам известны:

1) Наставление Анне Михайловне Виельгорской, в мае 1849 г.