Гоголь в Москве (сборник)

Мы уже видели, что начиная с 1832 года, Погодин брал на себя ведение некоторых дел Гоголя в Москве, оказывал приют ему и его семье, ссужал деньгами. Но чувство бескорыстия в дружбе никогда не было свойственно Погодину. Когда в 1852 году он продал за немалую сумму свое древлехранилище, собранное почти бесплатно, О. М. Бодянский записал в своем дневнике: «Дай бог, чтобы отныне Михайло Петрович перестал кулаковать…»4 Даже мягкий С. Т. Аксаков дает ему такую характеристику: «…Как скоро ему казалось, что одолженный им человек может его отблагодарить, то он уже приступал к нему без всяких церемоний, брал его за ворот и говорил: «Я тебе помог в нужде, а теперь ты на меня работай»5. Немало характеризует Погодина и собственноручная запись его в дневнике (1841 г.): «Письмо от Гоголя, который ждет денег, а мне не хотелось бы посылать. Между тем, я думал поутру, как бы приобрести равнодушие к деньгам»6. С этого момента, с момента экономического порабощения Гоголя, начинает назревать разрыв его отношений с Погодиным. Последний к перепоручению Аксакова относится узко предпринимательски. Он приобретает право на издание «Ревизора» за 1500 рублей ассигнациями, а добавочные сцены решает, кроме того, опубликовать в своем журнале «Москвитянин». На протестующее же письмо С.Т. Аксакова он отвечает: «Вы не советуете! Т. е. Гоголь рассердится!! Да, помилуйте, Сергей Тимофеич, что я в самом деле за козел искупления? Неужели можно предполагать, что он скажет: пришли и присылай, бегай и делай, и не смей подумать об одном шаге для себя. Да если б я изрезал в куски «Ревизор и рассовал его по углам своего журнала, то и тогда Гоголь не должен бы был сердиться на меня»7.

Публикуя сцены новой редакции «Ревизора» в «Москвитянине», Погодин тут же сообщает, что «…второе издание будет готово к маю» (на самом деле цензурное разрешение было дано 26 июля 1841 г.), а также, куда за ним следует обращаться. Прав В.И. Шенрок, говоря, что «…это был весьма приятный и выгодный способ взыскания долга, сразу представлявший два крупных удобства, из которых важнейшим было, конечно, украшение страниц журнала именем и произведениями Гоголя, а затем уже сюда присоединялся и денежный интерес. С этих пор началась последовательно самая невыносимая зависимость нашего писателя от друзей-кредиторов, подготовившая постепенно его разрыв с Погодиным»8.

«Ревизор» печатался в типографии Н. Степанова, издававшего в 1838 году журнал «Московский наблюдатель», редактировавшийся Белинским. Типография Степанова находилась в Трубниковском переулке (дом установить не удалось).

Во второй половине октября 1841 года Гоголь вернулся в Москву. По свидетельству С. Т. Аксакова, он впервые появился у них в доме 18-го числа. С. Т. Аксаков отмечает новые для него черты в своем друге: «…Последовала сильная перемена в Гоголе, не в отношении к наружности, а в отношении к его нраву и свойствам. Впрочем, и по наружности он стал худ, бледен… Иногда, очевидно без намерения, слышался юмор и природный его комизм; но смех слушателей, прежде не противный ему или не замечаемый им, в настоящее время сейчас заставлял его переменить тон разговора»9.

Несмотря на уже начинавшиеся осложнения в отношениях, он по-прежнему остановился у Погодина. Первое время Гоголь прекрасно себя чувствует в Москве. 23 октября он писал Н. М. Языкову, с которым подружился за границей: «Меня… предательски завезли в Петербург; там я пять дней томился… Но я теперь в Москве и вижу чудную разность в климатах. Дни все в солнце, воздух слышен свежий, осенний, передо мною открытое поле, и ни кареты, ни дрожек, ни души – словом, рай»10.