Гойда

– Клянись, что правда, – хрипло сорвался Фёдор, резко встав со своего места.

Михаил беззаботно пожал плечами.

– Всяко мне так сказывали, – повторил Михаил.

Фёдор цокнул и ударил кулаком о стол под холодным, едва ли не безразличным взором князя. Басманов бесился от резкого оживления, что грянуло в его пылкой голове.

– От же… – тихо пробормотал Басманов, сжимая кулаки.

Михаил побрякивал костями в стакане, не сводя взгляда с Фёдора. Лицо Басманова постепенно открывалось нежным светом, покуда разум покорно подтверждал то, что упрямо и вопреки твердила слепая вера. Басманов резко выдохнул с глухим рыком и, проведя рукой по лицу, убрал длинные пряди с лица.

– Я знал, – тихая радость сорвалась с уст Фёдора, – всегда знал.

Добрая отрада разливалась мягким светом, и он широко улыбнулся, и даже раздался сладкий смешок. Казалось, то было неожиданностью боле всего для самого Фёдора. Эта отрада передалась и Михаилу – князь не мог сдержать мягкой улыбки. Басманов окинул взглядом залу, точно ища чего-то.

– Княже… – протянул Фёдор, обращая взгляд на Луговского.

– От давай, подиви – чего ж спросить хочешь, голубчик мой?

Басманов глубоко вздохнул, переводя сбитое дыхание. Фёдор опустился подле Михаила, и взгляд его забегал. Басманов едва набрал воздуха, чтобы молвить слово, да был опережён.

– Нет, – отрезал Михаил.

– Я не успел ничего просить, – лукаво прищурился Фёдор.

– Нет, – повторил Луговский. – Тем паче что твой покойный батюшка желал бы тебе сторониться этой гадской псарни Ванькиной.

Лицо Фёдора в мгновение переменилось до лютого презрения. Оскалившись ухмылкой, Басманов подался назад да окатил холодным взором князя.

– Тебе-то почём знать, чего отцы желают своим детям? – вопрошал Фёдор.

Михаил усмехнулся.

– С чего ж ты, милок, порешил, что у меня детей нету? – подивился Луговский.

– Михель? – с прищуром вопрошал Басманов.

Князь улыбнулся пуще прежнего и пожал плечами.

– Ты бесёныш, Федь, – вздохнув, протянул Луговский.

Басманов пожал плечами.

– От, Миш, ну, по правде – от был ли у тебя дом? – вопрошал Фёдор, заглядывая в глаза князя.

– Нет, – с простой беззаботностью ответил Михаил.

– Неужто нету места, куда бы сердце хотело воротиться? – не веря, вновь вопрошал Басманов.

– Ни разу, – так же легко ответил Луговский.

Фёдор цокнул да отмахнулся, будто бы и впрямь разочаровавшись.

– И каково ж тебе? – вопрошал Басманов, разведя руками.

– Славно, голубчик, очень славно, – отозвался Михаил. – От, поди, коль память не изменяет, я в двадцать ещё седым не ходил.

Фёдор сглотнул и невольно отпрянул назад. Он прервал свой порыв, ибо уж хотел коснуться своих волос. Князь знатно пристыдил его сим, и покуда Басманов не находил ничего, что молвить в ответ, князь вновь тряхнул да бросил кости.

– Сыграем? – спросил Фёдор, кивнув на кубики.

– Будто у тебя есть что на кон ставить? – пожав плечами, ответил князь.

Фёдор усмехнулся, прищурившись.

– Помнится, ты как-то сказывал, княже, что хотел видать меня на своей службе, – произнёс он.

– Сказывал? – переспросил Михаил. – От что-то не припомню такого.

– Ой, да полно! – негодовал Фёдор.

Луговский улыбнулся, видя, как легко отзывается Басманов.

– Знал бы, что за служба хоть, – протянул Михаил, оглядывая Фёдора. – У меня несладко. Он, поди, у Бори спроси – он, думаешь, чего такой хмурый ходит-бродит? Подумай, Феденька, подумай. Царь-батюшка давал тебе много боле свободы, нежели буду давать я.

– От что-то мне иное помнится, княже, – молвил Фёдор, сведя брови и стуча пальцами по столу. – Помнится, как соблазнительны речи твои были, мол, свобода, да такая, что ни один князь али король не указ?

– Это я обещал видному боярину, – жестокая улыбка занялась на устах князя. – А нынче предо мной беглый нахлебник, прибившийся у сердобольного дружка.

Фёдор снёс слова князя с холодным равнодушием, не выдавая ничего, что поднималось в его сердце.

– Играем али нет? – жёстко поставил вопрос Басманов.

Вздохнув, Михаил ненадолго призадумался, глядя куда-то в высокие своды.

– Выиграешь – так и быть, свезу. От неймётся ж тебе! – разочарованно вздохнул князь.

– Что ж поделать! – просто бросил Басманов, ухмыльнувшись.

– Проиграешь, – улыбнулся Михаил, и край его губ лукаво дрогнул, – присягаешь мне.

Князь протянул стакан с деревянными кубиками Фёдору, и прежде, чем тот принял его, Луговский подал руку к себе, отстранившись от Басманова.

– Присягнёшь, Федь, и сделаешься моим, – предостерёг Михаил.

Басманов поджал губы и выхватил стакан из рук князя. Тряхнувши костьми, Фёдор вкинул свой ход. Холодок пробежал по его спине, а с уст Михаила сорвался снисходительный и даже несколько жалостливый смешок.

– Три? – молвил князь, будто бы Басманов не видел, сколько выпало.

Фёдор глухо прошептал какое-то грубое ругательство себе под нос и провёл рукой по лицу.

– Хоть свет повидаешь, – молвил Михаил, ободряюще хлопнув Басманова по спине.

– Тот али этот? – недобро усмехнулся Фёдор.