Голь во мгле

– За день до этого случая я, встретив на улице несостоявшегося убийцу, попытался сказать ему, что не нужно ничего делать из порученного ему. В ответ этот идиот грубо ответил, что не имеет понятия, о чём я говорю, плюнул в меня и послал к чёрту. Поэтому, несмотря на то что ты не хотел его казни, тело покушавшегося на тебя подверглось долгой и мучительной смерти четвертованием. А его душа… – Рыжий человек на секунду задумался. – Невозможно передать словами вечные мучения никчёмной души этого отъявленного грешника. Впрочем, – улыбнулся посланник, – ты и сам, Людовик, скоро увидишь, как неуютно в адском пекле непутёвому Дамьену.

Немного помедлив, рыжий задумчиво молвил:

– Знаешь, король, а ведь ты был прав, когда говорил: «На мой век хватит, после меня хоть потоп». Ты правил долго и счастливо, и, несомненно, плевать на то, что будет после тебя, – ласково улыбнулся вестник преисподней.

– У меня для тебя хорошая новость, Людовик. Преданным служением сатане ты заслужил право выбора смерти тела своего. Тебе предложено два варианта: первый – ты умираешь от сифилиса, долго, мучительно, медленно разлагаясь и корчась от нестерпимой боли, или второй – ты заражаешься оспой во время безудержного развратного секса с очаровательной молодой девушкой и умираешь в течение трёх-четырёх дней, быстро – конечно, если сравнивать с сифилисом. Выбирай?

Людовик не задумываясь ответил:

– Передай господину нашему, если нет для меня ещё никакого другого варианта, то вторым вариантом я буду удовлетворён. Я плохо переношу боль.

Рыжий одобряюще кивнул и тут же встал.

– Я покидаю тебя, король. И советую: немедленно поговори со своим преемником на престол и постарайся объяснить, что ему крупно не повезёт, если он в твоём присутствии не даст, положа руку на документ, клятву верности сатане. Нам не нужны отказывающиеся служить нам, колеблющиеся в своих решениях. Они, несомненно, будут сметены гневом нашим! И помни, если не сможешь убедить следующего короля Франции в необходимости служения силам зла, то будешь строго наказан, и род твой подвергнется жестоким испытаниям. Так что старайся, грешник. До встречи в аду, пред очами господина нашего, монарх. – сказал посланник на прощание и быстрым шагом направился к двери.

Внезапно он остановился и, резко развернувшись, подошёл к портрету, на котором был изображён ребёнок, наследник престола Людовик XVI, и за которым, затаив дыхание, пряталась дю Барри. Посланник прожигающим взглядом уставился в картину, в течение минуты стоял молча, потом низким, каким-то утробным голосом промолвил:

– И тебе отрубят голову, – после чего быстро покинул комнату.

Ноги у фаворитки подкосились, и она, тихо шурша юбками, сползла на пол.

Громко хлопнула закрывшаяся за гостем дверь. Обессиленный Людовик, беспомощно опустив руки и закрыв глаза, неподвижно сидел в кресле.

Очнувшись, дю Барри выбралась из тайной комнаты и на внезапно ставших ватными ногах вбежала в королевскую спальню. Обеспокоенная мертвенно-бледным видом немощного монарха, наседкой бросилась к нему.

– Милый господин, что с вами, вам плохо, подать воды? – засуетилась она.

Людовик медленно приподнял тяжёлые веки.

– Оставь меня, – устало приказал он, вновь закрыл глаза и моментально провалился в глубокий сон.

Четвёртая часть

Спустя примерно два часа отдохнувший король прибыл в Версальский дворец. Быстрым шагом, минуя анфиладу комнат своих апартаментов, он прошёл в расположенный рядом с опочивальней кабинет.

В ожидании прибытия наследника престола Людовика XVI он задумчиво прохаживался, размышляя о том, что ему предстоит отнюдь не лёгкий разговор с двадцатилетним, далёким от его собственных убеждений юношей, которого он многие годы демонстративно не замечал и о котором отзывался нарочито брезгливо.

Вскоре, громко стуча каблуками и бряцая огромной шпагой, в кабинет вошёл невысокий плотный по причине частого переедания молодой человек, в облике которого не было видно ничего королевского. С первого взгляда было понятно, что юноша – неуверенный в себе, закомплексованный человек.

Многочисленным воспитателям так и не удалось преодолеть в нём ни природную вялость, ни робость. Излишне уступчивый, удручающе непостоянный, не умеющий ясно высказать своё мнение, легко отвергающий любые принятые им же решения наследник не имел друзей и демонстративно показывал окружающей его свите своё презрение и полное равнодушие. Именно таким следующего короля Франции Людовика XVI знал двор.

Будущий монарх был человеком доброго сердца, но, к большому сожалению властвующего деда, незначительного ума и нерешительного характера. Король не любил его за пренебрежительное отношение к придворному образу жизни, на устроение коего сам он потратил много лет жизни, и за презрение дофина к его испытанной временем фаворитке дю Барри. Держа внука вдали от себя и государственных дел, Людовик XV тем самым собственными руками взращивал в будущем короле чувство ненужности и полной своей несостоятельности.