Голая Джульетта

12 июня 1986 года, Миннеаполис

В начале своей карьеры Такер собирал анекдоты о безобразиях, творимых коллегами, – как другие коллекционируют открытки. Интерес его объяснялся вовсе не стремлением соперничать в злодействе с другими музыкантами или даже их переплюнуть. Напротив: он, руководствуясь высокоморальными устремлениями, стремился избежать всех этих вопиющих нарушений правил человеческого общежития. В его среде выглядеть приличным человеком не составляло особого труда. Воздержись разок от вышвыривания из окна надоевшей девицы – и тут же прослывешь Махатмой Ганди. Он даже несколько раз дрался, защищая чью-нибудь честь – дамы, парня из числа своих роуди, регистратора в отеле. Однажды, когда Такер в очередном припадке донкихотства врезал басисту инди-рок-группы, впоследствии собиравшей стадионы, он услышал вопрос: кто он такой, чтобы считать себя долбаным королем? Вопрос, разумеется, риторический, однако впоследствии Такер много размышлял, отыскивая на него ответ. Какое ему дело, как ведет себя эта зеленая поросль? С тех самых пор, как изобрели первую лютню, музыканты всегда были и остаются засранцами, так что чего же он хочет добиться, пнув парочку пьяных задниц из их числа? Какое-то время он винил в своем дурацком воспитании романы, коих начитался в детстве, затем перенес обиду на чрезмерно порядочных родителей, после чего сосредоточился на братце, умудрившемся в весьма нетрезвом состоянии въехать в слишком прочную стену. Книги, родители и трагически погибший брат сложились в солидную этическую базу. Теперь-то Такер понимал, что с самого начала избрал неверную стезю, ведущую к погибели. Оказалось, что он моралист, бичующий других лишь потому, что боится собственной слабости. И чем глубже он скатывался в пучину нетерпимости, тем труднее было оттуда выбраться. В своих страхах Такер не ошибся. Встретив Джули Битти, он убедился, что путь к падению недлинен.

Проснувшись в то утро, Такер Кроу не ведал, что конец дня ознаменует окончание его жизни. Впрочем, знай он об этом, возражений с его стороны не последовало бы. Уж очень осточертела ему эта жизнь. Ели бы его спросили, в чем проблема… Ну, если б его спросили вы,он вряд ли стал бы отвечать, ибо привык изображать себя немногословным, таинственным, ироническим – потому что так «круче». Да кто вы вообще такие, чтобы цеплять самого Такера Кроу? Гребаный рок-журнальный репортеришка или, того хуже, фанат? Но если бы он спросил себя – а он иной раз задавал себе вопросы, когда не напивался вусмерть или не отсыпался, – то ответил бы, сугубо для себя же самого. И сообщил бы самому себе, что пришел к прискорбному и, увы, неизбежному заключению, что «Джульетта», альбом, который он каждый вечер исполняет со сцены, представляет собою пошлую, лживую, слюнявую, говенную чушь. И что его от этого альбома тошнит.