Голая королева

Филипп посмотрел на Марго и хмыкнул. Марго бросила на него уничтожающий взгляд.

— Ты врешь, все врешь, мерзавка! Ты где была вчера вечером? Дома!

— Я как раз вчера это решила. И написала ему письмо. И это письмо осталось у меня в спальне на столике. Алекс его наверняка уже нашел.

Марго остолбенело смотрела на нее, пытаясь понять, правда ли это.

— И что ты там написала, кретинка?!

Аля усмехнулась на «кретинку», чувствуя, как она обретает власть над ситуацией, что Марго растеряна, положена на лопатки.

— Я написала, что не люблю его, что он не любит меня, и самое лучшее — это расстаться. Я ему написала, чтобы он меня не искал. Так что он меня даже не ищет. Он считает, что я от него ушла.

— Боже мой, дура, вот дура! — застонала Марго. — Вы где-нибудь видели такую дуру, как эта!

— Ну, как хочешь, Марго, — сухо ответила Аля. — Можешь обзывать меня сколько угодно, но ты сама видишь, что я не могу просить у него денег. Он их просто не даст. Не даст женщине, которая его бросила.

— И куда ты собиралась от него уходить? Куда?!

— Куда-нибудь. Я еще не решила. Но у меня есть профессия — я курсы секретарей закончила, два языка. Нашла бы что-нибудь…

— Нет, я не могу это слышать! Не могу! — взвыла Марго. — Ты недоразвитая, Аля! Ты всегда была такой. У тебя мозги двухлетнего ребенка!

— Ладно, пусть — обиделась Аля. — Но вы сами видите, что ваш план неосуществим. Сожалею, конечно. Но это так. Так что отвезите меня домой, или просто в Москву, я сама до дома доберусь… Я вам теперь не нужна.

— Врет она, Марго — вдруг высказался Филипп. — Не верь ей.

— Да она и врать-то не умеет… Дебилка. — Задумчиво пробормотала Марго.

— Знаете что, мне надоело слушать ваши оскорбления. Я в своей комнате подожду, пока вы переварите информацию. — Аля встала и направилась к лестнице.

Филипп вдруг сделал большой прыжок и обхватил ее сзади, прижав ее руки к телу. Прежде, чем Аля успела что-нибудь понять, он выковырнул ключ из ее кулачка и пихнул ее к лестнице: «Теперь можешь идти».

Аля с независимым видом прошествовала наверх и прикрыла за собой дверцу.

— Нет Марго, — продолжал, понизив голос, Филипп, — нет. Умеет. Ты забыла, как она от нас смылась? Ты забыла: у нас начинался концерт в семь, она сказала — «голова раскалывается» — и ушла? А сама тихонечко вернулась в Москву, вещички собрала и на новую квартиру съехала? Она ведь заранее все продумала, и квартиру заранее сняла! Умеет она врать, еще как умеет!

— А если не врет?

— Если не врет… Тогда… Не знаю.

— То-то. Эх, черт, все планы насмарку! Кто бы мог подумать, кто бы мог такое предположить? Вот идиотка, вот кретинка! Дегенератка паршивая!

Марго никак не могла поверить, что Аля, всегда такая податливая и уступчивая; Аля, которую Марго, в минуты прилива нежности, называла младшей сестренкой, — что эта Аля оказалась способна ей противостоять…

Для Марго жизнь представлялась без загадок: либо ты королева, либо ты свита. Она, Марго, всегда была королевой. И Аля, находясь рядом с ней, могла получить место только в свите. Аля и не спорила, она спокойно приняла свое место, как и положено. Она служила Марго, и это само собой разумелось: на то и свита при королеве. Но… Со временем Марго поняла одну странную вещь: Аля служила ей потому, что ее любила, — а не потому, что признала ее главной, как это всегда было с бессловесными девочками, всю жизнь теснившимися за спиной Марго…

Еще более странным было то, что любила Аля Марго потому, что считала ее хорошей. Это полностью ускользало от понимания Марго. Ведь в жизни важно, чего ты добиваешься, что у тебя есть, какое положение ты занимаешь! А быть хорошей? Какая-то ненужная, идиотская, детская цель! Что это за понятия такие — хороший, плохой? Кого это интересует? Даже в фильмах теперь только и показывают красоток-преступниц, убийц и садисток — вот кто сейчас в моде, вот кто кумир, вот на кого молится молодежь! Алина была старомодной и глупой… И Марго пыталась ей это объяснить. Причем из лучших чувств: в конце концов, она тоже любила Алю… По-своему, но любила. Злилась, — за то, что та ускользает от привычной схемы отношений, понимания жизни, всем своим существованием опровергая правоту Марго, — но любила…

И напрасно. Алька была диссиденткой в ее маленьком мирке. А инакомыслие надо было выжигать каленым железом. Потому что если не мы его — то оно нас. Так и вышло, в конечном итоге: за всю свою любовь и заботу — Марго получила от Алины плевок в душу. Пока Алька была рядом — пусть и несогласная с ней, но рядом — это было еще терпимо. Марго, бывало, по пять раз на день спрашивала: «Аль, ты меня любишь?» И всегда получала утвердительный ответ, гревший ее душу. И Аля исправно слушалась свою королеву, а уж по каким причинам — не столь важно, в конечном итоге. Но сбежав, Алька будто заявила: дерьмо вы.

И ничего общего у меня с вами нет.

Разве такое можно было простить?! Так мало того, эта предательница еще себе какого мужа отхватила! Богатого, красивого, ух! Этого Марго перенести не могла.