Golden Age (СИ)

В первое время девочка даже жалела об этом. Она не нашла в Орландии того, что хотела. За красивыми словами скрывалось неодобрение и осуждение. Королеву Нарнии не принял изысканный Анвард, но… Сьюзен расправила плечи, величественно подняла голову. В какой-то момент в ней взыграла гордость. Она правит Нарнией, страной Аслана, и для своих подданных она – истинная королева. Орландцы вольны думать, что хотят, это не ее край, не ее территория. Эдмунд допустил ошибку, попытавшись навязать в Теребинтии нарнийские порядки, и с трудом исправил то, что натворил. Неизвестно, как в будущем аукнутся его действия. Сьюзен поступит иначе. Она лишь выполнит свою задачу, не выставляя разницу между собой и другими дамами напоказ, но и не скрывая ее, и вернется в Нарнию, что незаметно стала родным домом. Покинет это наигранное светское общество, без особых сожалений променяв его на компанию честных и открытых нарнийцев! Право, тоска по Кэр-Паравалю становилась день ото дня глубже и сильнее.

Погода для Анварда была прекрасной, весьма теплой для начала осени в горной местности. Дворцовый сад отличался роскошью, как и все в Орландии. Кроны деревьев и кусты были аккуратно подстрижены, хотя Сьюзен бы предпочла мягкую естественную форму, ибо никому не под силу превзойти природу. Графиня склонилась в глубоком реверансе, приветствуя королеву, и та кивнула в ответ. Знаки почтения она уже принимала как должное – привыкла за два года правления. Потекла беседа, неспешная, как и дуновения легкого ветра, что играл подолом платья девочки, что вполне уже могла зваться девушкой. Она вступила в тот период, когда незаметно стирается граница между детством и взрослостью и наступает юность. Нежными касаниями ветер расплетал тяжелую косу, играл с выпавшими прядями, но был слишком слаб, чтобы закружить в вихре тяжелые волнистые локоны. Сьюзен убрала их с лица, не отвлекаясь от общения с графиней. Та рассказывала о частных школах, которые организовала в городах Орландии и преимущественно в столице. Детей туда забирали из родных домов почти на год, и лишь изредка они могли вернуться к семье, но и образование давалось на высшем уровне. Эта система была королеве смутно знакома, но чем, вспомнить она так и не смогла. Словно давно забытый сон дал о себе знать на краю сознания и вновь исчез, скрылся в глубинах памяти…

«Это, несомненно, хорошая идея…» - раздумывала она отстраненно, не забывая участвовать в беседе. Нарнии эта система вряд ли подойдет. Дети кентавров, сатиров, фавнов очень привязаны к своим семьям. Древним традициям и обычаям, знаниям, что каждый народ пронес через века, не научат ни в одной школе… Так что образование в Нарнии не могло строиться по той же схеме, что и в Орландии. Этот вывод был не самым приятным для Сьюзен, но напрашивающимся. Что ж, ее идею придется пока отложить и сосредоточиться на других делах.

Общение двух леди прервал звонкий детский смех, донесшийся из глубин сада. Из-за деревьев выскочил очаровательный мальчуган и врезался прямо в колени королеве Нарнии. За ним с заметным отставанием примчались две служанки, не поспевшие за шустрым ребенком.

- Вам следует внимательней приглядывать за принцем, - поджав губы, произнесла графиня. – Он может пораниться, если будет находиться в одиночестве.

- Сью! – радостно пробубнил мальчик, уткнувшись лицом в юбку девушки, из-за чего его звонкий голосок прозвучал несколько глухо. Со вздохом Сьюзен присела на корточки, чтобы находиться на одной высоте с двухлетним малышом, и потрепала его по светлым кудрям.

- Тебе не стоит убегать от нянь, Корин, - наставительно произнесла она, но не могла сдержать улыбки от этих чистых, открытых для всего мира голубых глаз. Принц Орландии мог подкупить любого своим невинным видом, да он и сам был таковым – еще несмышленым ребенком, которому однажды предстоит занять место своего отца. – Зачем ты так себя ведешь?

- Скучно, - заявил тот и добавил, взглянув ей прямо в глаза: - Я хочу к Сью.

Королеве осталось только вздохнуть. Разумеется, маленький принц понятия не имел о приличиях, да и не было в его непосредственности неуважения. Скорее, это Сьюзен было немного неловко. Ребенок тянулся к ней с первой встречи. Точнее, сначала он заинтересовался ожерельем у нее на шее, а после и самой хозяйкой. Сатиры вызывали у него искреннее неподдельное любопытство. Кентавр и вовсе был чем-то за пределом его детского воображения – впервые увидев грациозного, сильного воина, мальчик смотрел бы на него вечность, если бы няни не увели его прочь. Бобру, что сопровождал Сьюзен в ее дружественном визите, пришлось несколько тяжелее – Корин горел желанием пообщаться, и разумный зверь сдался под давлением юного исследователя. Все-таки наследник престола, да и чистой воды ребенок, которому все интересно… Правда, поставленная речь министра Нарнии повергла Корина в шок. Его реакция напомнила Сьюзен ее собственную, только более яркую. Он вытаращился на Бобра, но, к чести его, не отступил, только на месте замер. Станет храбрым воином!