Golden Age (СИ)

Ее жизнь там так и не сложилась. Королева, которую все любили, которую обожали и боготворили, не нашла того, чего жаждало ее сердце. Она была любима, но так и не полюбила в ответ. Сьюзен успела смириться с этим и прожить последний год вполне мирно, сдружившись с собственной печалью и убедив себя, что большего ей и не нужно. Самообман разлетелся вдребезги, когда за деревьями мелькнул волшебный Белый Олень, исполняющий желания. У нее, Сьюзен, было то самое желание – запрятанное в самые глубины, оно вынырнуло наружу, почувствовав близость свободы. Не потому ли королева первой мчалась за Оленем, больше похожим на лесного призрака? Не потому ли подгоняла всех остальных? Для других это было забавой, небольшой авантюрой. Она боялась упустить дарованный судьбой шанс и надеялась, что магия поможет ей заглушить тоску, притупить боль. Разумная королева, ценившая всегда логику, отчаялась настолько, что поверила в колдовство. Сказать, что оно не сработало, не поворачивался язык. Судьба коварна: желания порой могут осуществляться. Сьюзен хотела изменить свою жизнь, прекрасную, веселую, но неизменно одинокую – и получила тот шанс, о котором молила Оленя. Теперь ей было не двадцать семь, а вновь двенадцать. Ушедшие юность и молодость вновь в ее распоряжении, как и уроки, полученные в Нарнии. Сьюзен может прожить эти пятнадцать лет заново, руководствуясь полученным опытом, - разве не хорошо это? Наверное, само наличие вопроса показывало, что не очень. Радоваться тому, что родных терзает хуже пытки, было бы слишком эгоистично. Сьюзен сочувствовала им, но не понимала, зачем так рвать душу на куски. Пора бы взять себя в руки и начать жить нормально!

Люси свернулась калачиком и задремала. Завтра было рано вставать на поезд, но сестры как обычно засиделись. Не было в их распоряжении ни уютной гостиной, ни друзей рядышком, чтобы коротать вечера за оживленной беседой. Сьюзен неслышно поднялась, запахнула халат. Не помешало бы проведать мальчиков. Эдмунд наверняка не спит и придется его укладывать силком, с ссорой и руганью. Питер, единственный, кого младший брат слушался, сейчас не был помощью, на которую Сьюзен привыкла рассчитывать. Он ушел в себя, и никому не под силу было проломить стену, которой доверчивый Питер отгородился от прочего мира. Девочка не могла себя заставить его за это отругать.

Питер тосковал. Ему, как государю Нарнии, волшебная страна вошла в душу, в плоть и кровь и выходила оттуда с невыносимой болью. Брат, кажется, помнил все: каждый уголок, брошенный теперь на произвол судьбы… Свою семью, которую он оставил. Когда четверка вывалилась из шкафа, то не осознавала, что их история закончилась. Возврата больше нет, и задняя стенка не приоткроется, не пропустит в лес, где призывно горит фонарь. Сьюзен покорно позволила воспоминаниям уходить, лицам – стираться, прекрасному сну – забываться с каждым днем. Питер сопротивлялся, как мог. Его ломало, будто упорство могло взять верх над магией. Только после разговора с профессором Керком Верховный король чуть успокоился. Он не мог смириться - просто пытался принять ненавистный факт. Сьюзен не удивилась, когда нашла его кровать пустой. Государь, которым Питер никогда не перестанет быть, в последнюю перед отъездом ночь пошел прощаться. Кровать Эдмунда также была пуста.

Питер, прежде открытый и добродушный, мало разговаривал. Привычка держаться стойко и с достоинством не покидала его и впредь. Разве что на родных, случайно забравшихся в самую душу, мальчик мог рявкнуть, о чем позже очень жалел. Эдмунд переживал выпавшее им испытание противоположным образом. Он мог сорваться, накричать, чего за спокойным и хладнокровным королем прежде не водилось. Наверное, трудно было из сильного мужчины вновь стать мальчишкой. Сьюзен пару раз слышала грохот на другом конце дома. Мечи, взятые из рыцарских доспехов, были брошены неподалеку. Кто из братьев брал оружие, догадаться было нетрудно. Справиться с Эдмундом девочка не могла. Питер на помощь не приходил. Это злило: с чего это она должна всех вразумлять? В то же время внешнее спокойствие Питера Сьюзен радовало. Она была не одна в своих стараниях, не одна силилась привыкнуть к прежней жизни! Тем странней было то, что оба брата решили прогуляться, игнорируя миссис Макриди. Благо, Сьюзен знала, где полуночников следует искать.