Golden Age (СИ)

Белая Колдунья была в точности такой, какой Эдмунд ее помнил. Высокой, равнодушной, безжалостной и высокомерной. С презрением она смотрела на мальчика, который старался стоять прямо, а не валяться у нее в ногах, как в прошлый раз. Это не очень помогало выдержать ледяной, обжигающий, надменный взгляд ярких зеленых глаз, что режут душу на куски и выворачивают ее наизнанку. Перед ней, такой сильной и жестокой, Эдмунд чувствовал себя ребенком, не способным ничего предпринять. Однако в нем взыграла гордость – Джадис мертва, а он король Нарнии! Лишь поэтому он стоял прямо, пытаясь смотреть страху в глаза, но понимая, что позорно проигрывает эту зрительную дуэль. Он дико, безумно боялся Колдуньи, ибо слишком хорошо представлял, на что она способна. Даже в битве на Беруне это не изменилось, только вот желание защитить Питера оказалось сильнее и придало ему храбрости, чтобы кинуться наперерез. Сейчас же страх взял за горло, сжал сердце ледяной хваткой, и от него некуда было скрыться.

- Здравствуй, Эдмунд, - улыбнулась Колдунья и обвела жезлом тюремную камеру. – Тебе нравятся покои, что я выделила для тебя? Достойны ли они моего наследного принца?

Мальчик промолчал, не способный что-либо возразить. Джадис тем и убивала, что ранила правдой, повернутой самым острым краем. Развесив уши и поверив в напетые сказки, он пошел в ледяной дворец, мечтая о троне, о превосходстве над Питером, о том, как брат и сестры будут ему, такому уникальному и удивительному, прислуживать. Хвала Аслану, что по пути им встретился Бобер и ему не удалось завести ребят навстречу смерти – Эдмунд боялся даже подумать о том, что бы тогда произошло. Что ж, он получил то, что хотел, это верно… И правота слов Колдуньи терзала душу. Хозяйка их снова усмехнулась, но уже без той притворной доброты и гостеприимства. С удивительной точностью она озвучила мысли младшего короля:

- Предателю и трон под стать, и венец, его достойный… Не так ли, Эдмунд?

- Ты можешь повторять это сколько угодно, - хрипло ответил мальчик, с трудом перебарывая страх заговорить. «Это сон, это всего лишь сон…» - повторял он про себя, но мороз, царящий в камере, обращал слабую надежду проснуться в хрупкий лед, и ее осколки звонко хрустнули под ногой Джадис. – Ты мертва, и этого ничто уже не изменит.

- Как и то, что ты совершил, - отозвалась Колдунья, сверкнув зелеными глазами. Мягко ступая по полу, она обошла отшатнувшегося короля со спины, положила руки на плечи, а у него не было сил отстраниться снова. Да и цепи на ногах не позволяли отступить еще дальше. Ее шепот ранил в самое сердце. – Нарния никогда не получит короля, на которого так надеялась. Рано или поздно все поймут, что ты слишком слаб по сравнению с твоим братом. Они ведь помнят о том, кто ты есть на самом деле, шепчутся за спиной. Ошибка за ошибкой, и скоро начнут бросать обвинения в лицо… Готов ли ты к этому, сын Адама?

- Неправда. Аслан спас меня, а значит, я справлюсь, - возразил Эдмунд, стараясь верить в собственные слова, ибо у него не было ничего, кроме этой веры. Без нее он останется совсем один…

- Аслан боялся, что с одним пустующим троном пророчество не сбудется. Только это им и двигало. Ты понимаешь это не хуже меня, Эдмунд… – Колдунья дотронулась до его щеки, и мальчик отвернулся, борясь с подступающими к горлу слезами. – Скажи, какого это – ощущать себя ничтожеством, во всем уступающим Питеру?.. А ведь я предлагала тебе власть. Со мной ты бы стал единственным правителем Нарнии, обладающим такой силой, что этому выскочке и не снилась…

- Хватит! – выкрикнул Эдмунд, вырываясь из ее холодных рук. Цепи натянулись, зазвенели, удерживая его на месте, и отстраниться красиво не получилось. Мальчик упал, пребольно ударившись коленями о пол, но даже оттуда продолжал сверлить Колдунью яростным, отчаянным взглядом. Он уже проходил через это, но во второй раз не купится, ни за что на свете! Слишком глубоко врезался полученный урок, и даже страх перед Джадис ничего не изменит. – Это все неправда! Убирайся!

- Ты хочешь, чтобы я ушла? – усмехнулась Белая Колдунья. Глаза ее нехорошо блеснули. – Ты уверен в этом?

Младший король кивнул. Ничего он не желал больше, чем ее исчезновения – если не из его жизни вообще, так хотя бы из темницы. Ее взгляд гипнотизировал, взывал к его сомнением и тревогам, пробуждал их и заставлял звучать громче. Теперь у него был за плечами богатый опыт. Эдмунд знал, что нельзя поддаваться этим голосам, что совесть и долг – вот что должно вести его по жизни, а не страх и обида. Но голос Колдуньи, ее присутствие рядом вызывало дикую панику, за которую мальчик себя ругал и ненавидел, но из-за которой мысленно умолял Джадис уйти.

- Что ж… – медленно проговорил худший его кошмар и поддел жезлом тяжелую цепь. – Я могла бы убить тебя сейчас, но не стану. Пожалуй, ты останешься здесь навечно… И скоро будешь тосковать по моей компании. Умолять развеять твое одиночество!