Голландская могила

Один официант из паба запомнил мужчину, который хорошо говорил по-английски и заказал несколько кружек пива. Официанту он запомнился, потому что сказал, что пиво здесь очень дорогое, и каждый раз, оплачивая заказ, педантично отсчитывал точную сумму. Были ли с этим иностранцем попутчики, официант не запомнил, и это вовсе не удивительно, ведь с тех пор уже прошло несколько месяцев.

Потом следы Мартена Йооста вновь потерялись.

Полицейские проверили три отеля в Лонгиере и все остальные места, где можно было остановиться. В период с шестого по десятое марта постоялец по имени Мартен Йоост нигде не числился. Полицейским это казалось необъяснимым. Если ты приехал в Лонгиер, то должен же где-то остановиться – особенно в начале марта, когда здесь свирепствовали лютые морозы. Может, у Мартена Йооста имелись в городе знакомые, у которых он жил? Но после телефонного разговора с нидерландскими полицейскими в Гааге это предположение не подтвердилось: в семье никто не слышал ни о каких знакомых на Шпицбергене.

Они предположили, что Мартен Йоост мог арендовать маленький самолёт «Дорнье» и улететь на нём в Ню-Олесунн или Свеа. Но и от этой версии полицейские быстро отказались. Неужели они действительно полагали, что в этих посёлках никто не следит за приезжающими и уезжающими?

В начале июля Осло накрыла жара. В полдень столбик термометра доползал до отметки в тридцать пять градусов. Несмотря на то что здание криминалистической лаборатории было относительно новым, сотрудники жаловались на плохую вентиляцию. Открыть окна было невозможно, так как в здании работала единая климатическая установка. Сотрудники ворчали, надолго уходили на обед, брали отгулы и уходили в отпуска.

Шпицбергенское убийство считалось делом приоритетным. Стоя возле высоких столов и обрабатывая собранные образцы, криминалисты бормотали, что как раз сейчас вообще неплохо было бы очутиться на Шпицбергене.

Ян Мелум так не считал. Этот дышащий жарой город ему нравился. Хотя он послушно ездил каждый день на работу и ежедневно сообщал в Ню-Олесунн о результатах работы криминалистов. Мелум всё раньше покидал по вечерам раскалённое здание, садился в свой «БМВ» и мчался к морю, в бухту Вервенбукта, где его ждали приятели, барбекю и холодная выпивка.

Поэтому он довольно неохотно по распоряжению Люнда Хагена сел однажды утром в самолёт и вылетел на Шпицберген. И тем не менее, прибыв в аэропорт Лонгиера и подставив лицо прохладному ветру, Мелум почувствовал прилив сил и радость от того, что сможет продолжать расследование.

В отеле «Полар» свободных номеров не оказалось, и Мелум временно остановился в пансионате «Нюбюен». Войдя в обставленный по-спартански номер, он с недовольным видом огляделся. Пансионат был рассчитан на туристов, которым хотелось сэкономить, и располагался в старом бараке, построенном, вероятно, в шестидесятых. В номерах имелись двухъярусная кровать и маленькая тумбочка, а у противоположной стены была раковина. Ни стульев, ни шкафа. Лишь два вбитых в стену крючка. Душ с туалетом – в общем коридоре. Мелум подошёл к раковине и подозрительно принюхался.

Люнд Хаген решил, что Мелум останется пока в Лонгиере. Они почти закончили дела в Ню-Олесунне и готовились к отъезду. Мелум попытался возражать, но лишь для порядка: на самом деле ему хотелось поработать несколько дней одному в управлении губернатора, оставаясь официальным представителем столичной криминальной полиции. По мнению Мелума, теперь, когда личность убитого была установлена, центром расследования стал Лонгиер.

Журналисты это тоже поняли. Они немедленно вылетели из Ню-Олесунна и заполонили все отели Лонгиера. На следующий день Мелум и Кнут работали вместе, стараясь установить маршрут убитого после того, как тот сошёл с самолёта. Мелум вошёл в кабинет Кнута с двумя стаканчиками кофе в руках.

– Что-то мы много кофе пьём, – сказал Кнут, но взял стаканчик.

– Странное дело, – Мелум кивнул в сторону бумаг, вновь громоздившихся на столе Хьелля Лоде, – нам известно, что он приехал на Шпицберген. Он сел на автобус в аэропорту Лонгиера и доехал до города. Он спал в кресле перед камином в лобби отеля, а потом пил пиво в пабе отеля «Полар» – возможно, с кем-то ещё. Но он – и это совершенно очевидно – не ел в ресторанах. Во всяком случае, его ни в одном из них не запомнили. И нигде не останавливался. Так куда же он подевался? На Шпицберген он прибыл шестого марта. В ту ночь здесь было тридцать восемь градусов мороза. Может, он просто-напросто насмерть замёрз?

Кнут лишь покачал головой. Монотонная работа до позднего вечера совсем его измотала.

После того как личность убитого была установлена, начали приходить отчёты из нидерландской полиции. В четверг вечером они получили довольно большой отчёт, где были собраны все факты об убитом, которые удалось собрать голландским коллегам.