Голландская могила

– У нас также имеются сведения, предоставленные нидерландской уголовной полицией. Особенно интересен список номеров, по которым звонили с мобильника, принадлежавшего убитому. Последний звонок сделан седьмого марта. Не исключено, что и убили его именно в этот день. Но возможно также, что примерно в это время он покинул Лонгиер, единственный город, где есть мобильная связь. – Мелум опустил глаза, перелистнул лежавшие перед ним записи и добавил, словно вдруг вспомнив: – Перед этим, то есть до шестого марта, убитый трижды звонил по телефону. Он звонил на нидерландскую исследовательскую станцию в Ню-Олесунне. Здесь возникает вопрос, были ли у него там друзья. Он звонил в одну компанию тут, в Лонгиере. Она называется «Полярная логистика». Что ему было от них нужно? А кроме того, он звонил в редакцию «Свалбардпостен».

В расставленную Мелумом ловушку угодил Карлсен:

– Допустим, что Ада Хемминг говорит правду. На сделанных Опедалом снимках с места происшествия обломка ножа не видно. Но Опедал сам признался, что сдвигал доски и щепки. Значит, можно предположить, что обломок тоже убрал Опедал. А сейчас мы узнаём, что убитый звонил Опедалу всего за несколько дней до предполагаемой даты убийства. Разве не Опедал при таком раскладе должен стать главным подозреваемым?

– Ты полагаешь? – Мелум опустился на стул.

– Но это же очевидно! – губернатор Берг даже раскраснелся. – Опедала надо допросить. Причём сейчас же!

– А мотив? – тихо спросил Кнут. – Зачем редактору «Свалбардпостен» убивать случайного голландского туриста?

На секунду окружающим показалось, будто губернатор Берг собирается ответить, но тот лишь закрыл – или даже почти захлопнул – рот.

– Давайте сперва изучим данные, а потом уже разберёмся с тем, кому присвоить статус подозреваемого. Сначала проверим эти три телефонных звонка. И посмотрим, куда это нас приведёт, – Люнд Хаген старался со всей осторожностью обращаться с местными начальниками полиции и ленсманами.

Поехать в редакцию местной газеты выпало Карлсену и Андреассену. Там их встретил довольный и любезный Опедал, видимо, не подозревающий о подстерегающей его опасности. Не успели полицейские открыть рот, как редактор уже с гордостью показывал им главный материал в свежем номере «Свалбардпостен» – обращение к жителям Лонгиера с просьбой предоствить информацию о перемещениях Мартена Йооста в начале марта.

Когда Опедала спросили о телефонном звонке во вторник шестого марта, он слегка удивился.

– Я с ним не разговаривал, – сказал он, – уж это я бы запомнил. Подождите, спрошу нашу журналистку.

Он вышел и вернулся в сопровождении невысокой полной женщины. Когда полицейские только вошли в редакцию, она сидела в приёмной. Хотя по должности она и являлась журналистом, но на самом деле выполняла самые разные обязанности – отвечала на звонки, принимала заказы на подписку и размещение рекламы, встречала посетителей и помогала с рассылкой газет и счетов.

Тот мартовский звонок ей хорошо запомнился, но она, конечно же, не знала, что разговаривала с жертвой этого нашумевшего убийства.

– Надо же, так странно, – сказала она, – так это он звонил, подумать только! Бедняга…

– Вы помните, чего он хотел? – Андреассен взял на себя вопросы, а Карлсен прошёлся по кабинету. Он быстро просматривал валявшиеся вокруг бумаги и с интересом разглядывал вставленные в рамки страницы «Свалбардпостен», которыми были увешаны все стены.

– Сюда нечасто иностранцы звонят – во всяком случае, зимой. Его интересовало объявление о продаже снегохода. Само объявление ему перевели, и он пытался позвонить по указанному номеру, но там никто не отвечал.

– Вы не помните, кто дал это объявление?

– Конечно, помню. Его дал электрик, который раньше работал здесь, в Лонгиере. Но этот снегоход он продал ещё в начале зимы, а сам уехал на материк. И было это задолго до того, как позвонил голландец. Всё это я ему и рассказала. Мне показалось, что они с электриком незнакомы и что ему просто хотелось купить снегоход.

Опедал улыбнулся полицейским:

– Да-да, уж я-то точно с ним не разговаривал.

Проверка телефонного номера в Ню-Олесунне тоже не дала результатов. По словам начальника «Кингс Бей», нидерландская исследовательская станция работала только летом. Люди там появлялись не раньше конца мая. На тот момент, когда убитый звонил на станцию, там было пусто, двери заперты, а само здание превратилось в один большой сугроб.

Звонок переключили на офис «Кингс Бей», и этот разговор секретарь запомнила. Звонивший спросил, можно ли ему пожить на станции, пусть даже тогда голландских учёных там нет.

– В год сюда звонят тысячи совершенно незнакомых людей, – сказал начальник «Кингс Бей», – большинству нужно две вещи – бесплатное жилье и бесплатная еда. Нам они порядком досаждают.