Голландское господство в четырех частях света XVI—XVIII века

За пределами индонезийских вод голландцы не смогли установить монополию на морскую торговлю ни в одном из регионов, они даже не предпринимали серьезных попыток для этого после провала политики «устрашения» Куна против китайских джонок, торговавших с Испанской Манилой. Время от времени голландцы пытались оказать давление на индийских правителей, с которыми у них возникали торговые разногласия, путем захвата их судов или через другие способы вмешательства в индийскую морскую торговлю, как это делали португальцы в XVI в. Подобные усилия приносили лишь кратковременный успех, поскольку у голландцев не имелось в Индии сильной базы, наподобие той, которой владели португальцы в Гоа. Голландские фактории на Малабарском и Коромандельском берегах, как укрепленные, так и нет, были подвержены риску ответных мер могущественных индийских правителей, чьи столицы в глубине материка находились вне досягаемости голландских военно-морских сил, как султанаты на побережье Индонезии. Лишь на Цейлоне их политика блокады побережья принесла серьезный успех, поскольку голландцам удалось отрезать государство Канди в центральной горной части острова от моря. На Коромандельском берегу приток голландского капитала с целью приобретения тканей, необходимых для Индонезии, на самом деле стимулировал некоторых из наиболее богатых индийских купцов (и занимавшихся коммерцией чиновников) самим участвовать в заморской торговле. Торговый флот индийских государств, который около 1600 г. ограничивался Бенгальским заливом и полуостровом Малакка, к концу XVII в. расширил поле своей деятельности до Явы, Борнео (Калимантана), Сулавеси (Целебеса) и Филиппин. Также мощным стимулом для производства индийских тканей послужило соперничество голландцев с англичанами, и теперь у индийских мануфактурных изделий появился рынок сбыта не только в Азии и Восточной Африке, но и в Западной Африке, в Европе и даже в Америке. Тем не менее увеличившиеся объемы производства не повлекли за собой сколь-нибудь значительных изменений в технике изготовления.

Одним новшеством, введенным голландцами в плавание по Индийскому океану, стало использование их выходящими в рейс восточными «индийцами» маршрута по ревущим сороковым[71]. Этот путь в океане обнаружил в 1611 г. Хендрик Браувер, и шесть лет спустя его официально утвердили Heeren XVII. Пройдя (или оставив) мыс Доброй Надежды, «индийцы» брали курс на восток, между 36 и 42° южной широты, пока не достигали зоны юго-восточных пассатов, где они брали курс на север, к Зондскому проливу. Как только голландские позиции на Востоке упрочились благодаря захвату Джакарты и превращения ее в перевалочную базу и главную штаб-квартиру под названием Батавия, отправляющиеся в плавание суда обычно выходили из портов метрополии тремя следовавшими друг за другом флотами. Kermis — «ярмарочный» флот отплывал в сентябре; «рождественский» — в декабре или январе; и «пасхальный» — в апреле или мае. Из этих трех флотов наиболее важным считался «ярмарочный», поскольку он достигал Батавии в марте или апреле, в самое подходящее время для перегрузки товаров, предназначенных для наиболее ценных азиатских рынков — Китая, Японии, регионов Бенгальского и Персидского заливов, — не дожидаясь следующего сезона юго-западных муссонов. Возвращавшиеся домой «индийцы» обычно оставляли Батавию двумя флотами. Первый миновал Зондский пролив примерно в конце года, а второй следовал за ним пару месяцев спустя, когда с северо — восточным муссоном прибывали грузы из Бенгальского залива, Китая и Японии. После 1652 г. отплывающие и возвращающиеся домой суда обычно заходили в район мыса Доброй Надежды в Капштадт. Длительность плавания в обоих направлениях составляла где-то от пяти с половиной до семи месяцев, более длительные путешествия были отнюдь не редкостью, а более короткие случались крайне редко.

Николас де Графф, описывая грандиозный взлет могущества и богатства Голландской Ост-Индской компании, повествует нам, что наиболее прибыльными и популярными как среди моряков, так и у торговцев считались рейсы из Батавии в Японию, Китай, Бенгалию, Коромандельский берег и Сурат. В этих излюбленных регионах надолго хватало совсем небольших денег, потому что там всего имелось в изобилии и стоило это дешево, а контрабанда или «частная» торговля цвела буйным цветом. Что резко контрастировало с Молукками, где прибыль от торговли специями принадлежала исключительно компании, а продовольствия не хватало и стоило оно дорого. В фортах и факториях на Молукках был высокий уровень смертности, и постепенно служба в них становилась все менее популярной. Тем более что власти определенно предпочитали оставлять тех, кто уже акклиматизировался, чем заменять их вновь прибывшими, которые, вполне возможно, могли вскоре умереть.