Голливудская Грязь (ЛП)

Коул привстал, просунул руку между ног, схватил стул и придвинул его ближе. Когда он снова сел, нас разделяло всего около метра.

— Саммер. Посмотри на меня.

Я взглянула в лицо Коулу. Трудно было не сделать этого, когда он был так близко. И боже, он был великолепен. Так красив, что больно смотреть, как на солнце; притяжение его очарования настолько острое и опасное, что физически ранило моё сердце. Как будто смотришь на что-то, чего никогда не сможешь иметь, но отчаянно хочешь, несмотря на все доводы против, несмотря на любую опасность, которая сопровождала влечение.

— Забудь о правилах и задай мне вопрос.

Это отвлекло меня от его красоты, и я подняла глаза от идеальной линии его подбородка к глазам.

— Вопрос из списка? — спустя три часа я выучила наизусть все двадцать вопросов Брекен.

— Любой вопрос, — пожал он плечами. — Всё, что захочешь.

— Тебе больно? — любой вопрос. У меня была куча вопросов, и непонятно откуда взялся именно этот. Если бы я этого ожидала, то, возможно, отвела бы взгляд, дала бы ему возможность скрыть свою реакцию. Но я не ожидала, что эти слова слетят с моих губ, и поэтому сидела там, уставившись на Коула, когда нанесла удар. Никакой реакции с его стороны. Только глаза немного потускнели, зелёные радужки потемнели, шея сжалась, когда он сглотнул. — Из-за её ухода… я имею в виду. Просто… — я, наконец, смогла отвести глаза. — Ты не выглядишь расстроенным.

— Не части́. Будь краткой, — он коснулся моего колена, чтобы привлечь внимание. — И не отворачивайся. Это указывает на то, что тебе стыдно.

Стыдно. Без шуток. Мне было стыдно. Это слишком личный вопрос, не стоило его задавать.

— Мы с Надией были вместе долгое время. Каждый раз, когда теряешь кого-то, кто так долго был частью твоей жизни, становится больно. Но я думаю, что всё к лучшему. Она стала счастливее в новых отношениях, и это то, чего я хочу. Чтобы она была счастлива, — Коул слабо улыбнулся, пожав плечами в знак покорности судьбе. Я почувствовала внезапное желание утешить его, и уже собралась было протянуть руку, но он выпрямился, его поза изменилась. — Так я бы ответил, если бы меня спросил репортёр. Это продемонстрирует меня с лучшей стороны и ненавязчиво настроит всех против неё.

— А это правда? — ещё один личный вопрос. Похоже, что мне придётся гоняться за этой собакой, пока она не сдохнет.

— Нет, — теперь уже он отвёл взгляд. — Я чувствую себя очень… странно из-за Надии, — медленно произнёс Коул, словно взвешивая каждое слово и записывая его ценность. — Я чувствую себя… глупо. Чувствую, что меня использовали. Чувствую себя очень, очень неуверенно, — Коул поднял голову и снова посмотрел на меня. — Не знаю, можно ли тут употребить слово «больно».

Я сглотнула.

— Этот ответ мне нравится больше.

— И прессе он тоже понравился бы, — его рот скривился. — Правда всегда интереснее. И гораздо опаснее, — Коул не двигался, но, клянусь, судя по тому, как он смотрел на меня, он стал ближе. — Ты чувствуешь, что теперь мы сблизились? Зная всё это?

— Да.

— Если люди узнают тебя, Саммер, они тебя уничтожат. Они ничего не смогут с собой поделать. Потому что так любят наши слабости, что это заставляет их вцепиться крепче, копать глубже, пировать и грабить на нашей уязвимости до тех пор, пока мы, как люди, – я, как Коул, ты, как Саммер, – не исчезнем. И останется только то, что хотят видеть они.

Это звучало ужасно. Мне страшно выглядеть глупо. Страшно потерять себя. Я сглотнула, и его следующие слова только усилили мою тревогу.

— Теперь моя очередь, — он потёр нижнюю губу, другую руку подложил под локоть и посмотрел на меня. Его очередь. Мой вопрос был настолько личным. О чём он меня спросит? Наверное, со сколькими мужчинами я переспала.

Размер моего лифчика.

Мою любимую позу в постели.

Мой…

— Кто твой любимый актёр?

Мой мозг перемкнуло.

— Мой любимый актёр?

— Да.

— Например… с кем бы я хотела встретиться? Или кого уважаю?

— И то и другое, — пожал он плечами.

Пять месяцев назад я бы без колебаний назвала его имя. Не как актёра, которого я больше всего уважала, эта честь должна была достаться мужчине более старшего возраста. Но как актёра, которого я находила наиболее привлекательным… Коул Мастен всегда занимал это место в моей голове. Всегда. Он был для всех золотым стандартом, его фотография первой появлялась в результатах поиска «Гугл», когда вы набирали «кумир всех женщин».

— Э-э-э… — его взгляд стал острее, и я откашлялась. — Что касается актёров, которых я уважаю… — я сглотнула. Брекен советовала мне, что всякий раз, чувствуя потребность произнести слова-паразиты, нужно сглотнуть. Глубоко вздохнуть. Или выпить глоток воды. — Джейк Джилленхол. Он реально сильно сыграл в «Стрингере». И Кристоф Вальц. И… Том Хэнкс.

— Интересный список, — Коул кивнул мне, чтобы я продолжала.

— Что касается актёров, которых я нахожу привлекательными… может быть, Крис Прэтт? — понятия не имею, почему дала ответ в форме вопроса.

Коул нахмурил брови.

— Крис Прэтт? — повторил он.

— Да. Парень из сериала «Парки и зоны отдыха». Он… он был очень сексуален в «Мире Юрского периода».

Губы Коула дрогнули.