Голод и тьма

В Измайлово уже были достроены школа и военное училище, а также сформирована первая рота. Состояла она из дворян победнее и даже детей разночинцев, но, после того, как стало известно, что в училище поступает наследник престола, даже бояре захотели устроить туда своих отпрысков помоложе. Наши придумали достаточно серьёзные тесты – как физические, так и умственные (математика, чтение и письмо "американским шрифтом"); всех берут в подготовительные классы, откуда большинство сами отсеиваются.

Одновременно, полным ходом шло строительство будущей академии, программа которой в большинстве дисциплин будет на голову выше, чем в европейских университетах. Разве что по богословию, юриспруденции, греческому и латыни мы будем отставать, но для первых двух предметов нам предстоит создать базу, а последние два не столь уж важны. Хотя и их придётся ввести хотя бы для студентов-богословов и юристов, а также медиков.

Кроме того, недавно были получены весточки от геологических экспедиций. Одна наша группа нашла залежи угля под Москвой, и добыча его уже организована. Вторая только что сообщила, что обнаружила железную руду под Курском, и первая партия ожидалась не позже середины октября. Нефть же уже добывается на Ухте, причём в количествах, достаточных на первое время. Осталось лишь создать нефтеперегонный заводик, но это – вопрос будущего. А пока и в Измайлово, и в Александрове строятся мастерские по производству станков. Следующим этапом будут различные заводы, но я в это особо не вникал – и так информации было слишком много.

Я провёл несколько последних уроков с Фёдором до того, как он отправится в Измайлово. Одновременно, Женя Лисина, одна из наших учительниц, начала преподавать Ксении, и обнаружила, что царевна обладает недюжинным умом, а также, по словам Жени, красавица, каких ещё поискать надо. Когда-то я читал, что для женщин этого времени полнота считалась признаком здоровья, но Ксения оказалась стройной и непохожей на "идеал", отчего и страдала.

Девятого сентября я повёз Фёдора в его новую школу; компанию мне составляли некоторые из новоприбывших военспецов и учителей, а также князь Дмитрий Пожарский. Дмитрий Михайлович оказался человеком сложной судьбы – отца он потерял рано, рос с матерью, и, хотя Борис его поначалу сделал стольником, но вскоре его мать и его самого подвергли опале из-за кого-то из её родни. Опалу с него Борис так формально и не снял, хотя пообещал мне, что рассмотрит этот вопрос через полгода. Дмитрий был достаточно высок для своего времени, русоволос и голубоглаз, и хорошо сложен. Кроме того, он отличался весьма острым умом, и я ему пообещал, что, если он пройдёт подготовительный курс, то я его буду готовить в военачальники.

Измайлово меня поразило. Одно дело – услышать, другое – увидеть своими глазами. Там, где в июне на берегу ручья ещё располагалась маленькая живописная деревня, теперь находились казармы, общежития, учебные здания, домики для учителей, причём уже строились новые – из кирпича; кирпичный заводик успели построить недалеко от села, благо подходящая глина здесь имелась. Солдаты первой роты, впрочем, всё ещё жили в американских палатках, так как казармы ещё обставлялись мебелью, а общежития предназначались для школьников. Саму же усадьбу, которая была тогда в столь плачевном состоянии, превратили в головное здание школы и военного училища. Рядом уже стояла башня элеватора, куда уже начали свозить закупленное в районе зерно. А чуть подалее шёл дым из трубы коптильни – её открыли и без моего совета.

Кроме кирпичного завода, достраивались сталелитейный, ткацкий, и пороховой. Рядом с заводами уже было построено одно общежитие, и строились другие. А на лугах у деревни паслось огромное стадо овец, закупленных ради шерсти для ткацкого завода. Измайлово медленно, но верно превращалась в островок России будущего посреди Руси шестнадцатого века.

Десятого сентября по новому стилю, а тридцать первого августа по общепринятому, было воскресенье. После литургии, которую служили в деревенской церквушке – большая часть прихожан не вмещалась в неё и ждала на улице – было объявлено о формировании Измайловского полка нового строя под командованием Александра Сикоева, и о приведении к присяге первой роты.

Курс молодого бойца выдержали ровно сто человек – две трети от первоначального состава. На торжественном построении было объявлено о том, что все, успешно выдержавшие курс молодого бойца – а таких было ровно сто человек, две трети от первоначального состава – зачисляются в первую роту после принятия присяги. Затем Саше было торжественно вручено знамя нового полка, а молодому Дмитрию Тимофеевичу Трубецкому, назначенному командиром первого взвода – знамя роты. Затем же было объявлено, что первая рота отправляется в учебный поход, начинающийся на завтрашний день, под командованием Рината Аксараева, временно взявшего на себя должность командира роты.