Голод Рехи

– Так веди туда! Ты сказал, что доведешь до гор! – губы шевелились неохотно, вместо слов получался неразборчивый рык. С момента побега пленника Рехи еще ни разу не смыкал глаз и постепенно переставал различать видения и реальность.

Вскоре ему уже начали являться призраки своей деревни, несколько раз возникал старый адмирал, отец Лойэ, Здоровяк и другие знакомые с детства лица. Они не будили сожалений или горечи, ими Рехи не умел толком дорожить, но все-таки теперь даже их не хватало. Следом приходили уже полукровки, всадники с отрубленными ногами, последние тринадцать храбрецов, едва узнаваемая обгорелая Телла.

И среди сонма теней маячил Ларт, его принадлежность к миру живых выдавал только запах. Призраки не несли никакого аромата, но их терзал собственный потусторонний голод, раз они вцепились в разум Рехи. Или все они о чем-то говорили ему, на что-то намекали, предостерегали. Он радовался, что в их череде не видел ни разу Лойэ, значит, упрямая девица все-таки добралась до своей цели. Возможно, нашла кого-то более достойного, чем пустынный эльф, однажды предавший ее. Главное, что осталась жива. Рехи уже и тому радовался.

– Паршиво здесь. Я не помню этих мест, – отвлекал от созерцания теней голос Ларта. Он все чаще кашлял, давясь воздухом. Рехи же просто плыл в туманном мареве, надеясь, что пленник не догадывается об этом. Сражаться они оба уже не могли.

– Надо поворачивать назад! – восклицал Ларт, все чаще с каждой сменой красных сумерек.

– И куда? – отвечал ему Рехи, упрямо толкая вперед.

– Куда… Куда, – бормотал потерянно Ларт, продолжая идти, а потом однажды хрипло спросил, нарушив длительное молчание: – Чего ты от него надеешься добиться? Восстановления мира?

– Не знаю. Там посмотрим, – отрывисто отозвался Рехи. – Старики в деревне говорили, что он умер уже. А я не верю. Что-то там есть, и что-то меня туда ведет. Или кто-то.

– Ты сумасшедший… – в очередной раз повторил Ларт. Рехи не находил причин, чтобы отрицать. Себе он, со всеми этими видениями прошлого и призраками настоящего, уже давно не принадлежал. Среди них начали появляться и вовсе незнакомые лица: какая-то девушка с пытливым взглядом, потом несколько стражников с копьями, а следом и вовсе малые дети – человеческая девочка и эльфийский мальчик. Рехи сморгнул несколько раз и потряс головой, потому что вот эти лица он точно еще ни разу не видел. Его страшила мысль, что теперь к нему является туманное неразгаданное будущее. Он решительно не понимал знамений.

– Если никуда не идти, проще лечь на песок и умереть.

Ларт вздохнул и обернулся. Его обреченный пустой взгляд на мгновение потеплел:

– Создавать что-то лучше, чем вечно куда-то идти.

Рехи же беспощадно отрезал:

– Но у тебя-то все разрушилось. Разве не Двенадцатый Проклятый в этом виноват? Разве не он сделал мир таким?

Ларт от напоминания вздрогнул и отвернулся, недобро отозвавшись:

– Откуда тебе знать? Мы его не видели.

– Некому больше. Если это не Тринадцатый, конечно. Хотя он нездешний.

Сумеречный Эльф – Тринадцатый, последний из участников эксперимента Митрия и семарглов. Нет, он явно прибыл в их края как гость, вернее, как карающий меч. Хотя, может, они с учителем тоже были только смутными видениями, как и красный свет на горизонте. Рехи не спрашивал, видит ли этот ориентир Ларт, потому что боялся отрицательного ответа. Опальный король слишком мало знал о Разрушенной Цитадели, хотя и вырос в Последнем Бастионе. Не означало ли это, что Цитадели не существовало вовсе? Старый адмирал как раз Бастион считал вымыслом, а могло быть наоборот.

– Двенадцатый, Тринадцатый… Ты так говоришь, будто встречал их, – фыркнул Ларт.

– Встречал, – спокойно подтвердил Рехи, однако замялся: – Они непонятные, творят что-то, сами не знают зачем. А нам потом жить в том, что они натворили.

Ларт встрепенулся и закивал, тяжко выплевывая слова:

– Это ты верно говоришь. Твари. Все твари. Твари в Последнем Бастионе. Тварь, наверное, и в Разрушенной Цитадели. Но все равно не жажду я с тобой таскаться до скончания веков, как призрак пустыни. Без тела, без пристанища. Лучше найду новых полукровок, начну все с начала, чем убивать себя ради безумной цели.

Но, кажется, Ларт себе не верил. Он уже не знал, как начать с самого начала. На многие переходы вокруг не встречалось жилья разумных созданий, да и вообще никто не селился возле неприступных черных гор. Пустыня постепенно сменялась каменистыми пластами застывшей лавы. Кое-где возникали удушливые гейзеры, несколько раз под ногами пузырились лужицы зеленоватой кислоты. Места пошли совсем гиблые.

– Да, может, цель безумна. Но иногда важнее путь к ней, – ободряюще улыбнулся Рехи. Вновь захотелось перерезать путы и подставить плечо, чтобы Ларт увереннее шел. Ведь он так и не отдохнул нормально после страшного бедствия в его деревне. Рехи гнал и гнал его вперед.

– В твоей компании этот путь просто ужасен, – скрипнул зубами Ларт и замолчал на долгое время. Слова обоим давались с трудом, говорили они редко и, пожалуй, только для того, чтобы язык не присох к нёбу.