Голод Рехи

– Двенадцатый… – вздохнул адмирал, губы его тронула кривая ухмылка. А потом он и вовсе зашелся нездоровым глухим хохотом, напоминавшим уханье совы. Он выглядел как человек, который освободился от всего: от норм, ценностей, от всех своих представлений и убеждений. Благодаря какому-то новому страшному знанию он был свободен от всего… но не знал – для чего. И как будто именно это сводило его с ума.

– Ты смеешься над нашей верой?! – возмущенно воскликнул жрец, убеждая себя, что виной всему тяжелая болезнь. Уж точно не вещие видения.

– Двенадцатый и разрушит все, – прекратив смеяться, ледяным тоном отчеканил сумасшедший адмирал, но взгляд его остекленел, он вновь наблюдал на стене неведомую ужасающую картину, всматривался в нее и нервно шептал: – Эльфы будут прокляты, а люди сами себя проклянут. Послушай! – Он вскочил и вцепился в плечи жреца, страшно таращась ему в лицо. – Послушай меня! Эльфы будут прокляты за то, что Тринадцатый происходил из эльфов другого мира. Да, проклятый мир – Бенаам, не наш мир. Там все и началось. Там и закончится однажды. Только из-за этого, только из-за личной неприязни Двенадцатого к «лишнему». А ты знал? Ты знал, Страж Мира, что Круг Тринадцати – это бывшие люди, наделенные нечеловеческой силой Стражей Вселенной? В них влили силу, как вино, и они опьянели, их разум не выдержал. Каждый сошел с ума по-своему и в разное время, но все впали в безумие.

– Это ты точно сошел с ума! – вырвавшись из цепких пальцев, отмахнулся жрец и отошел к двери. Адмирал же устало вернулся на прежнее место и вытянулся, словно статуя.

– Нет, Тринадцатый мне все рассказал, – говорил он со спокойствием осужденного, а через миг сорвался чуть не в плач: – Я увидел… да-да, как наяву. Они пришли из разных миров к Вестникам Надежды, к верховным семарглам. Это Деметрий захотел однажды создать их, это он думал, что так излечит все миры от всевозможного зла, предотвратит само его появление. Всего лишь эксперимент, не боги… Но уже и не люди. Сверхлюди. Сила свела их с ума. Все тринадцать сошли с ума! Проклятые!

– Ты бредишь! Бредишь! – восклицал горестно жрец, закрывая лицо руками, запрещая себе поверить хотя бы слову. – Двенадцатый да прояснит твой разум, Вестники Надежды, дайте мне терпения и понимания.

– Не проси их ни о чем, они тоже… только люди, – сдавленно оборвал адмирал. – Чуть выше людей, бестелесные, живущие среди линий мира. Но не боги, они не имеют права решать за нас. Бедный мальчик, бедный раб своей силы Стража Мира. – Он вновь встал и ласково положил руку на плечо жреца, тот стряхнул ее, будто ладонь прокаженного, но адмирал продолжал с сожалением: – Ты ведь всего лишь новый этап их экспериментов. Вторая часть. Тринадцатый рассказал мне и об этом. Когда тринадцать были сведены с ума недопустимой для человеческого разума мощью и знаниями, семарглы пребывали в смятении, но все еще не теряли надежды создать тех, кто будет защищать миры от зла. И тогда появились вы, Стражи Мира. Семарглы считали, будто вы способны защищать людей… Каждый – свой мир. И сила хранилась теперь не в одном человеке, а передавалась с накопленной памятью. Жизнь за жизнью.

«А, так вот почему я тебе снюсь… – усмехнулся Рехи и тут же чуть не проснулся от удивления: – Эй! Это что же значит, что я – Страж Мира? Вот будто других бед не хватало! Ладно, главное, чтобы не обрядили в такой же дурацкий балахон. Этого я точно не выдержу».

– Это я знаю, – кивал жрец, пытаясь на свой манер вразумить безумного: – Я помню всех прошлых носителей силы. Но ты все искажаешь! Мы не эксперимент! Сила Стражей Мира – это избранность, высшее благословение Двенадцатого.

– Не Двенадцатого, он вообще к этому не имеет отношения, – осмысленно продолжал адмирал, уже деловито расхаживая по своей каморке. – Ох… Как все исказили книги и догмы. Мальчик, бедный мальчик, ты ведь ничего не знаешь. Твоя сила никого не может спасти, как не спасала сила твоих предшественников. Вы считались лишь избранными Двенадцатым, орудием его воли. Но вы даже не знаете, как использовать свою силу.

– И как же, по мнению Тринадцатого? – скрестив недовольно руки, поинтересовался жрец, не собираясь верить «неправильным» словам.

– Нет, не Тринадцатого, – охотно отвечал адмирал. – Деметрий говорит, что вы все научены работать с линиями мира. Но как и зачем… этого мне не открылось.

Больше он ничего не сказал, словно выгорел, как факел. Он вернулся на место своего созерцания страшного будущего.

«Единственный, кто видел, что нас всех ждет. Значит, мы начали пить кровь только из-за обиды Двенадцатого на Тринадцатого? Ну, что за глупые разборки между ними? Как между нами с Лартом. Разве это достойно Стражей Вселенной? Или кто там они… А хотя, если они просто люди или эльфы, то ничего нового», – рассуждал Рехи, пробуждаясь на короткое время и взглядом обводя шатер.