Голод Рехи (СИ)

— Никак! Это место — яма! — прорычала она и перешла на шепот: — Здесь страшные вещи творятся. Они приносят людей в жертву Двенадцатому.

Рехи нервно сглотнул. Он успел побродить по замку, но нигде не нашел жертвенников, глубоких колодцев с кольями на дне или иного места для ритуальных казней. Но он верил словам Лойэ больше, чем сладким убеждениям Саата и Вкитора.

— Значит, ты прячешься. В чем дело? Почему наш сын начал свою жизнь в этих сырых катакомбах? — облизывая пересохшие губы, спросил Рехи.

Тревога продолжала опутывать его цепкими веревками, как будто черные линии больше не слушались, а насмехались в желании раздавить, уничтожить. Ведь вокруг Натта сияли белые. Чистые.

— Я в группе сопротивления, — кивнула Лойэ.

— Я уже догадался. Но Лойэ, я здесь божество! Зачем мне сопротивляться? — слабо возразил он, вновь воскрешая в голове свой план. Продаться культу за сытую жизнь семьи — не так уж паршиво по сравнению с тем, что обещал Митрий, по сравнению с тем, что сулила неизвестность умирающей пустыни.

— Они предадут тебя! — непреклонно заявила Лойэ. — Предадут и принесут в жертву Двенадцатому. Так уже было при мне один раз. После этого я и скрываюсь.

— Нет, я тебе не верю.

Лойэ замолчала и отвернулась. Она долго хмурилась, губы и брови ее дрожали. Похоже, тоже сомневалась, перебирала варианты. Все они слишком мало знали для четкого плана свержения культа, но одновременно слишком много для спокойного подчинения.

— Ладно, может, и не принесут в жертву. Это были подставные стражи. У них не получалось управлять линиями. Много их приходило, все хотели милости Саата. А ты вроде как настоящий, — примирительно кивнула она.

— Может, и подставные. Да, я настоящий, Саат сам признал это!

— Подставные, настоящие — без разницы. Здесь творятся вещи и похуже жертвоприношений… — Лойэ сцепила дрожащие руки, лихорадочно глядя на Натта. — Я не знаю, как объяснить. Но у жрецов будто нет своей воли. Они уже не люди, не эльфы, они как будто тени, призраки, от которых я бежала с пустоши.

Рехи осторожно обнял ее, усаживая на каменную скамью так же, как она недавно усадила его. Лойэ бил озноб, она закрывала лицо руками, нервно глядя сквозь пальцы и растрепанные волосы.

— Лойэ, но куда вы теперь собираетесь бежать? Кто входит в сопротивление? Вы тоже секта?

— Нет, мы против секты, — отрезала она.

— Против, но почему?

— Ты еще ничего не видел. Не видел того, что делает Саат, — просипела Лойэ, кусая себя за палец, чтобы подавить сдавленный крик. Она что-то видела. И настолько жуткое, что даже воспоминания об урагане и ящерах не повергали ее в такой шок.

— Подожди, ты была наложницей Саата? — предположил Рехи. Лойэ повернулась к нему и прожгла взглядом. В тут же секунду он получил звонкую оплеуху. Рехи схватился за щеку почти радостно.

— А ты не меняешься, — прошипел он.

— Воином была. Воином! — горделиво выпрямившись Лойэ. — Прослужила месяц, когда добрались и немного окрепла после рождения сына. Зря взяла во имя него оружие… ох, зря. Санара поняла раньше меня, что здесь творится.

— И что же?

— Людоедство и рабство под прикрытием книгами и догмами. Саат красиво врет, что мясо ему поставляют лучшие охотники с пустоши. Но его дары — это мясо странников, которые оказались не нужны в Бастионе. Их держат в подвале. Тебя туда не пускали? А жаль, жаль. Кровь для эльфов добывают тем же. Весь Бастион в рабстве у секты. Жители голодают и отдают последнее Саату и Вкитору. А им скармливают наиболее слабых странников. Саат разделяет беженцев на полезных как воины и… полезных в качестве еды. Не знаю только, что хуже. Если он не ест тело, то выжигает мозг. Рехи… Рехи, он пытался забраться мне в голову! Пытался съесть мой мозг! Я чувствовала!

Рехи новость не оглушила и не ввела в оцепление. Он ведь и сам убивал и пил кровь своих врагов, а Ларт и мясо поедал. Но Лойэ, похоже, больше всего пугало намерение Саата разлучить ее с сыном. И еще то, что верховный жрец делал со своими приспешниками. Рехи попытался вспомнить кого-то из культа, кроме Саата и Вкитора. Остальные — какие-то безликие призраки, как морок фигур в облаках. Что-то не так, что-то стерлось из них, как будто вытащили нечто делающее разумное существо разумным. Поэтому он и не замечал податливых девиц из купален, поэтому телохранительница показалась ему немного другой. Возможно, над ней еще не успели провести некий ритуал. Но какой? В чем он заключался? Рехи не знал, но рассудил, что с помощью линий сумеет «убедить» Саата сыграть по правилам Стража и прекратить любые бесчинства.

Он крепко задумался, внезапно к нему в руку ткнулось некое создание с круглым розовым носом. Свинья. Так называли этих странных зверей люди до Падения. Рехи захлопал глазами и еще раз посмотрел на Натта, чтобы наверняка убедиться: он не провалился в сон о прошлом.

— Лойэ, а это что за существа? — неуверенно спросил он.

— Это то, ради чего мы еще не сбежали. Это существа до Падения, — ответила ему Санара. — Их раньше ели, но на весь Бастион их не хватает.