Голод Рехи (СИ)

Потом Санара расстелила новые шкуры для прибывших, детей уложили спать. Взрослые же вчетвером еще полночи сидели вокруг сундука-стола, негромко рассказывая о том, как прошел нелегкий год. И плакали, и тихо смеялись, и вновь радовались встрече.

Лойэ поведала, как отряд шел по пустыне, не представляя, где найдет пристанище. Сперва им приходилось тяжело: нападали служители культа и ящеры. Сильные воины гибли от истощения, Натт болел, и Лойэ боялась, что навечно потеряла Рехи. Но вскоре они дошли до земель, где почва не превратилась в мертвый пепельный песок. Там же протекала река, росли грибы и съедобные колючки. По воле неразгаданных сил таким местом оказались руины безымянного города, находящиеся недалеко от Разрушенной Цитадели. Выбора у выживших просто не оставалось. Да и удача вновь повернулась к ним лицом: скитальцы, которые раньше стремились к Бастиону, кинулись в поисках нового ориентира к деревне.

Новых жителей притягивала не легенда о мистическом Страже, а настоящая еда и обещание защиты. Так из отряда Сопротивления и выросла деревня, в которую принимали всех. Лойэ и Санару почитали как старейшин, доверив им управление. Они придумали свод жестких законов, которые, впрочем, никто не смел нарушать.

— Значит, ты лично вершишь правосудие? — поражался Рехи.

— А то ты не знаешь, как я умею! — приосанилась Лойэ.

— Еще как знаю. — Рехи указал на бок, где под туникой красовался давний шрам от клинка возлюбленной. — Всех застращаешь.

Все негромко рассмеялись, Санара продолжала рассказ:

— Потом мы начали приручать ящеров.

— Но сначала запретили кровопролитие и воровство, как учил нас старик, — кивнула Рехи воодушевленная Лойэ. В их законах и правда оказалось немало от заветов пустынного адмирала, которого молодые эльфы раньше не слушали.

«Старик, как странно ты помогаешь нам после смерти. Жаль, что ты не увидел Натта», — посетовал Рехи, ощущая светлую печаль. Все страдания и горести переросли именно в это чувство. Они закончились. Рехи не верил, что лишь на короткое время. Пустыня и так слишком много отняла у него. Возможно, настало время возвращать. Именно теперь, именно здесь.

«Да, точно, что нам сделается теперь? У нас есть прочные ворота, крепкие стены, сильные ящеры. И мы тоже немало умеем», — успокаивал себя Рехи, когда накатывала внезапная дрожь. Он и не подозревал, что великая радость ранит не меньше горя. Из-за нее ноги заплетались и во рту пересыхало. Свиная кровь утоляла голод, но не дрожь, пронзавшую кончики пальцев.

Успокоение пришло лишь в объятиях Лойэ перед рассветом. Ночью Рехи забылся тяжелым сном, но через несколько часов пробудился. Его непривычным теплом обвивало теплое мускулистое тело Лойэ. Она перебирала его волосы и безмолвно рассматривала лицо, точно вспоминая, точно заново узнавая.

В тишине сонного жилища Лойэ предстала как никогда желанной и манящей. Им больше ничего не мешало вновь наслаждаться друг другом. Эта мысль туманила голову и разливалась теплом внизу живота, Рехи потянулся к возлюбленной, она наклонилась над ним. Все молча, чтобы не разбудить Натта и Инде. Но это сладостное молчание превращало близость с Лойэ в еще большее наслаждение, чем в те времена, когда они исступленно кусали друг друга и рычали, как два ящера.

Рехи заново узнавал тело Лойэ, ощупывая и гладя ее под накрывавшей их шкурой. Она немного изменилась: на животе появились мягкие складочки, но их скрадывали привычные крепкие мышцы непримиримой воительницы. Лойэ оставалась прежней, они не изменились настолько, чтобы позабыть друг друга. Не иссякла и ее упрямая ненасытность, которой так не хватало с Теллой и другими безымянными женщинами. Все они канули в далекое прошлое.

Лойэ мягко царапала грудь, оседлав бедра Рехи, жадно терзала его губы долгими поцелуями. И они вновь сливались воедино, как в забытой пещере.

Лойэ превращалась в неистовую бурю, безмолвную, но страстную, огненную, обжигающую. Рехи запрокидывал голову и выгибался, теряясь и радуясь. Лойэ же лишь улыбалась и сладко щурилась, часто и томно вздыхая.

Вскоре ураган превратился в кроткий ветерок, свернувшийся на шкуре возле избранника. Лойэ вновь мирно рассматривала его лицо и перебирала нежно волосы. Рехи же распластался в полном изнеможении. Дрожь прошла, дурные сны отступили. Теперь он окончательно поверил, что вернулся, не затерялся в безумных иллюзиях, не потонул в дурманных снах.

— У нас будет еще много-много детей. Рехи… — сонно зевнув, пообещала или попросила Лойэ, обводя пальцем контур его губ.

— Ты не боишься? Ведь… ведь ты чуть не умерла, — виновато заметил Рехи, целуя пальцы Лойэ.

— Знаю. Но так было всегда, во все времена. Новая жизнь — это всегда риск, — спокойно ответила она. — Новая жизнь… это и жертва, и благо. С Наттом я стала намного сильнее. Если бы не он, наверное, я бы из Бастиона не убежала, не поняла бы вовремя, где кроется опасность. Странно, правда? Когда становишься сильнее ради того, кто слабее.