Голод Рехи (СИ)

— Понял, — сквозь гул сражения прокричал Рехи, одновременно подхватывая чужое копье в левую руку и нанося наугад диагональный удар по какому-то противнику. Теперь он держался на Ветре только благодаря сжатым коленям и икрам ног, но даже не замечал этого. Он позабыл те времена, когда боялся ездить на ящере. О нет! Это прекрасное создание стремительно несло его, точно он и правда оседлал ветер, быстрый неумолимый ураган, как тот, что смел его деревню. Теперь же он обратился в гневную руку стихии.

— Хватай! — перекинул Рехи добытое копье. Предводитель понял с полуслова. И вот они бесстрашно ринулись сквозь толщу врагов к возвышению. По пути на них ощерились еще несколькими копьями, но рядом помогали другие воины, свои всадники и пешие. Они отвоевывали место, чтобы уничтожить очередной механизм.

— Пора! — коротко приказал Ларт, когда ящер подобрался достаточно близко к высящейся над ними темной фигуре. Воин осыпал противников чередой бранных слов, его борода топорщилась, шкуры были порваны и прожжены. Вероятно, до того он защищал другие установки. Он сражался практически нагой, страшный дух войны во плоти, как призрак из легенд. Да вот только состоял из плоти и крови, от него шел явственный запах опасности, нет, не так — от него разило опасностью.

Ветер несся на него, не подозревая, как рискует своей жизнью, ведь увитая роговыми наростами голова его собрата не выдержала удара. Кистень размахнулся и устремился к зверю, но Ларт натянул поводья и Ветер, взвившись, точно в танце, кинулся боком, приникая почти вплотную к возвышению. Так удалось увести рептилию от удара.

Ларт выставил перед собой копье. А Рехи сконцентрировал все внимание на ногах противника. Все происходило в доли секунды. Тело само подсказывало, как поступить. К голове летел огромный металлический шар, усыпанный шипами. Рехи захлебнулся воздухом от того, насколько стремительно пригнулся, а через миг устремился вперед, размахнувшись мечом.

Удар пришелся прямо по коленям врага, пробивая кожаные поножи, распарывая икру на одной ноге, а вторую и вовсе почти снося целиком. Кость-то точно показалась сквозь раздробленные ошметки мяса. Рехи воевал с ногами, в тот миг он слился воедино с четким приказом Ларта, а предводитель использовал преимущество.

Он тоже уклонился от удара кистеня, они тогда одновременно пригнулись, наверное. И вот добытое Рехи копье впилось прямо под подбородок врагу, наконечник разворошил длинную неровную бороду, которая тут же сделалась красной от фонтана брызнувшей крови. По древку копья все-таки пришелся последний удар воина, отчего оружие раскололось надвое, но Ларта это уже не занимало. Они разделались с опасной преградой и радовались этому, но сражение не стихало.

Ларт подхватил подвернувшийся факел и кинул его в центр приспособления, прямо на запасы огненных шаров, которые до того лежали смиренными черными свертками.

— Не пропадать же такому добру, — сказал Ларт, подхватывая с деревянного помоста кистень.

Теперь они устремились дальше, оставляя и страшного воина, и хитроумное приспособление в прошлом. Как же быстро здесь сменялись картины, время не текло — оно бурлило, кидая в лицо новые и новые образы, не успевавшие обратиться в четкие впечатления.

Рехи даже не понял, как в его руке оказался кистень, слышал краем заостренного уха, будто Ларт предпочитает меч и только меч. Рехи даже не успел с привычным пренебрежением пожать плечами. Он охотно принял оружие, оттянувшее тяжестью левую руку. Копье-то было довольно легким, но слишком длинным. А этот предмет прекрасно подходил, чтобы вращать им, отпугивая противников от бока верного ящера.

Никогда бы раньше Рехи не подумал, что однажды будет благодарен хозяину выносливой крупной твари: Ветер вновь нес через толпу врагов, врезаясь в нее и переворачивая нападавших. Войско полукровок с обоих флангов упрямо двигалось вперед. Путь прокладывали, естественно, всадники, но остальные тоже не зевали, за спиной кипело сражение, сталкивалась пехота, гулко звенели мечи.

Над полем брани разносились гневные боевые кличи, каждый на свой манер выражал нестерпимый голод битвы, каждый по-своему утолял его, сливаясь единым темпом, единой целью, волей к победе.