Голод Рехи (СИ)

«Не могу!» — рычал на себя Рехи, и меч срубал чью-то нерадивую голову, а потом изворачивался и наискось отделял вражескую руку с оружием от туловища. До ушей доносился чей-то крик, но тонул в общем неразборчивом вое.

«Не могу!» — яростно восклицал Рехи, превращаясь в безумного воина без всяких линий мира от одного лишь напоминания о них. Гнев! Его затоплял гнев! Но все же гнев — паршивый советчик, туманящий взгляд. До того Рехи исполнял приказ — прикрывал спину Ларту, а теперь же выплескивал свою ненависть, пользуясь тем, что вокруг сгущались орды врагов.

Внезапно кто-то схватил за ногу, стремясь оторвать от Ветра, стянуть вниз, Рехи от неожиданности вскинулся и резко размахнулся кистенем. Он отвлекся от защиты, с наслаждением опустил на вражью голову металлические шар. Шипы врезались в лицо, превращая его в кровавое месиво. А потом еще раз и еще. Враг надсадно закричал над ухом в предсмертных муках, а Рехи врезал по нему еще раз. Он забыл о защите Ларта. Забыл, отдавшись власти ненависти и обиды.

В этот же момент воздух прорезал знакомый свист, едва уловимый, различимый лишь для эльфийского уха. Стрела… В них летела стрела. Все как-то замедлилось, все фигуры двигались слишком медленно. А стрела неслась слишком быстро.

Где же эти линии, когда они так нужны? Не от мести, не от ярости, не ради общей победы. Линии, чтобы отвести опасность от Ларта, как в прошлый раз! Рехи искал их и не находил.

Сердце сжалось и оборвалось, когда крупный наконечник ударился в шлем Ларта. Предводитель пошатнулся, его буквально выбило из седла. А Рехи, у которого обе руки занимало оружие, не успел подхватить предводителя. С губ сорвался безмолвный стон, вернее, душащий крик: «Нет! Нет! Нет!»

И больше ничего не существовало, Ларта поглотило страшное людское море врагов, они накинулись на него неразборчивым клубком доспехов и мечей. Предводитель потерялся из виду.

— Ветер! Ветер! Назад! — приказывал Рехи, срывая голос, но тварь кинулась дальше, неразборчиво вгрызаясь во врагов и не чуя от дурманного запаха крови, что лишилась хозяина. — Тупая скотина!

— Ларт упал! Ищите предводителя! — на грани паники взвился голос одного из всадников. Они, похоже, очень боялись потерять своего лидера. Не то что тупые стражники на стенах деревни. И стремления Рехи слились воедино с этим истошным возгласом, в висках пульсировала кровь, одна-единственная мысль разрывала все существо: «Искать… искать Ларта… Искать предводителя».

Ведь нельзя же так допустить, чтобы Ларт погиб, ведь такая самодовольная рожа не имеет права погибать от мечей каких-то жалких людоедов, просто не может! Нет, Рехи планировал сам его когда-нибудь убить, выпить или что там еще… Но только не здесь! Без Ларта они бы не выиграли.

Рехи боялся, что Ветер отнесет его слишком далеко от того места, где пропал Ларт, поэтому поспешил спрыгнуть с рептилии. Ноги онемели и слушались плохо, по ним разносились колющие иголки боли. Ах нет, это кто-то все же ранил, оставив рану на икре. Но Рехи об этом даже не задумывался. Теперь он бы хоть ползком, но добрался до Ларта.

Впрочем, вскоре так и пришлось: путь преградила баррикада из накиданных тел и обуглившегося остова одного из метательных приспособлений. Рехи перебирался через обломки, рискуя вспороть себе брюхо острыми бревнами или торчащими погнутыми пиками. На другой стороне завала показались противники, но не успели они обернуться, как Рехи с бешеным возгласом «угостил» их размашистым ударом кистеня.

Кажется, вместе с получением оружия в него вселился дух того страшного воина, он обращался в воплощение битвы. Хотя нет, нет-нет, он просто искал предводителя.

— Ларт! Ла-а-арт! — звал он, вскоре заходясь кашлем.

Только бы не сбить дыхание, да, нельзя сбивать дыхание. На ящере-то сил тратилось меньше, надо было только следить за своими движениями и стараться не упасть. Теперь же он вновь оказался в гуще врагов. Но не мог иначе! Просто не мог, забывая о том, насколько ненавидит Ларта, насколько гадко играл с его разумом предводитель. Рехи ничего не помнил про это в тот момент, когда прорывался через толпу озверевших людей, размахивая кистенем во все стороны. Теперь он превратился в страшный смерч, вращающий гибельные черные кольца.

Оружие на цепи старательно описывало круги, вторя клинку, отгоняя от Рехи противников, сгибая мечи и проламывая доспехи. Когда оно застревало в чьем-нибудь панцире, Рехи отбивался мечом, уже не замечая, что отделился от своих, забывая, что его никто не прикрывает. Впрочем, он привык выживать в одиночку, поэтому, казалось, отрастил дополнительную пару глаз на затылке. В последний момент он успевал уклоняться, изворачиваться, подныривать под руками, перепрыгивать врагов.

Одного он схватил за горло и с силой кинул в двух противников, которые попытались атаковать в лоб. Все трое повалились на землю, и по ним тут же нанес удар кистень. Головы размозжились с хрустом и хлюпаньем, забрызгав лицо липкой жижей мозгов.