Голодная (ЛП)

— Я их все утилизирую, чтобы загрузить ваших новых помощников, — говорит папа, собирая старые аппараты, затем он осознаёт, что держит в руках только четыре. Он смотрит на меня. — А где твой, Тал?

— Мой? — нервно переспрашиваю я. — Хм, уверена, он где-то в моей комнате. Я позже поищу его.

Он качает головой: — Мы должны уничтожить его.

— Могу я оставить его себе? — спрашиваю я.

Ахимса хмурится: — Хранить устаревшую технологию? Зачем?

Я не могу сказать правду, чтобы не разоблачить себя как хакера перед гендиректором Единого Мира.

— Не переживай, — жизнерадостно говорит папа. — И на твоём новом аппарате Астрид будет работать.

Повезло мне, думаю я, но в ответ говорю: — Пойду, поищу его, — и тащусь к себе в комнату. Всё то время, которое я потратила за прошедший год на то, чтобы переделать свой Гизмо полетело в трубу. По крайней мере, теперь я знала, чем буду развлекаться следующие несколько недель. Переделывать новый.

Я нахожу Гизмо в кровати под грудой одеял. «Прости, старушка, — говорю я, пока несу аппарат на смерть. — Ты уже — прошлый век»

* * *

Сидеть перед моим домашним экраном следующим вечером оказалось тщетной попыткой, потому что я не могла сфокусироваться на своих заданиях. Я перепробовала всевозможные позы — валялась на постели в одеялах, сидела за столом, сворачивалась вокруг подушки на полу. Ничего не помогало, моя голова раскалывалась, желудок грохотал, а мысли были заняты Бэзилом. Я множество раз пыталась найти информацию о нём или об Аналогах, но все попытки были тщетными. Аналогов как будто не существовало, также как и никто с именем Бэзил (первым или вторым)[9] никогда не регистрировался ни на одном сайте ЕМ. Никаких записей в Аренах Развлечений, PlugIns, TopiClubs или в межличностном общении. Никаких историй покупок. Никаких записей о рождении с таким именем от пятнадцати до двадцати лет назад, и никаких Бэзилов в чатах Динозавров. Либо он ещё больший призрак-одиночка чем я, отчего у меня по позвоночнику пробегает дрожь удовольствия, либо же он соврал мне обо всём, и при мысли об этом я ощущала тошноту.

Чтобы отвлечься от мыслей о Бэзиле и о состоянии своего желудка, я достала свой новый Гизмо и в который раз попыталась ханкуть его операционную систему. Все мои предыдущие попытки завершились провалом. Вкупе с маскировкой это раздражало. Наверное, папина команда улучшила программное обеспечение и ни одна из старых программ Динозавров не срабатывала. Я пыталась улучшить старые программы и даже написала с полдюжины новых, с тех пор как папа дал мне аппарат прошлым вечером, но всё безрезультатно. После получаса тщетных попыток установить собственную операционную систему, которая позволила бы мне выключить мой локатор и отправлять Астрид спать по команде, я швырнула Гизмо через комнату в полном разочаровании. Он перелетел через комнату, упал на пол и переключился в режим невидимости. Никогда не думала, что скажу это, но я скучала по своему старому Гизмо.

Из своего укрытия Астрид прокричала: — Твоё семейное генеалогическое древо должно быть готово через час!

— Да замолчи ты, — прокричала я в ответ, но взглянув на часы на главном экране, осознала, что она права, и попыталась сконцентрироваться на своём задании.

Группы крови, её состав, коэффициенты интеллекта, остальные показатели пробегают по экрану, пока программа, которую я написала пробирается сквозь данные в поисках черт, которые я унаследовала от моих родителей и бабушек с дедушками. Я обнаружила все простейшие физические характеристики. Гены ОСА2 и SNiP дали бабушке Эппл и мне наши зелёные глаза. Строение ушей досталось мне от мамы и бабушки Грейс. Отсутствием красноречия я обязана дедушке Питеру. И ещё более сложные мультигенные характеристики персоналий, из которых я могла выяснить, почему, например, ни у кого из нашей семьи нет музыкального слуха или откуда у нас склонность к мышлению или застенчивость. Я прошлась по всем возможным мутациям болезней, которые были у моих дедушек и бабушек, лечились у родителей, и к которым я предрасположена. Но сколько бы раз я ни просматривала данные, я всё время натыкалась на мутацию хромосомы 16 FTO, которая никак не объяснялась.

Кто-то аккуратно постучал в дверь. «Входите», — ответила я, подумав, что это может быть бабушка Эппл, но когда дверь открылась, там стояла мама.

Она все ещё была в своем лабораторном халате с волосами, стянутыми в тугой пучок, но она успела снять свою обувь и прошла в мою комнату босиком.

— Ты сегодня рано, — сказала я, — сейчас только семь.

— Лёгкий день в лаборатории. — Мама опустилась на кровать рядом со мной. Она подняла руку, чтобы распустить волосы и позволила им рассыпаться по плечам. Так она выглядела намного моложе. И красивее. Я попыталась представить своих родителей влюблёнными. Бились ли их сердца быстрее, когда они думали друг о друге после первой встречи? Я чуть не рассмеялась вслух, представив мою маму, которая могла ощущать тот же беспорядок в чувствах, что и я.