Читаем Голодная тундра полностью

Голодная тундра

Не знаю, как это я сообразил отбить ногой оружие в сторону. Впрочем, Володя и не собирался стрелять. Просто это была его реакция на неизвестное. Тимофей тут же вскочил, как ужаленный. Я впервые увидел его испуганным. Его лицо стало таким, будто его посыпали мелом. Он вырвал из кочки не Эйвена, а только то, что ею него осталось. Это был обрубок руки. И сейчас он лежал вверх раной. На ней, как на специально приготовленном экспонате, были хорошо видны волокна мяса, перерезанные трубочки артерий и белое колечко кости с желтым мозгом внутри него. С раны все еще сочилась кровь.

– Господи боже! – воскликнул Володя и опять перекрестился.

И вдруг щель между кочек, откуда Тимофей вырвал руку Эйвена, стала расширяться, словно происходило землетрясения, и земля расходилась в стороны. Но почва под ногами у меня была по-прежнему неподвижной и лишь в трех метрах впереди кочка расходилась, обнажая черный провал.

«Бхыкыйгун хранит Эйвен, – подумал я, – очень хорошо хранит. Бхыкыйгун спрятал его в желудке». Эта мысль вызвала у меня нервный смешок. И я бы, наверное, мог истерично захихикать, если бы Володя вдруг не выстрелил в эту цель.

Карабин грохнул с такой силой, будто возле уха выстрелили из гаубицы. Уши словно цементом заложило, и в них остался лишь звон. Минут пять остальные звуки доходили до меня, как сквозь вату.

Щель захлопнулась со шлепаньем, какое издает бочка с навозом, когда в нее попадает крупный камень. Володя передернул затвор. Из патронника вылетела длинная дымящаяся гильза и упала метрах в двух от нас. Следующий патрон был в канале ствола. Володя вновь прицелился и тут Тимофей остановил его:

– Вова, стоп!!! Все спокойно! Вова, ты слышишь?!

Володя глянул на него, не опуская оружия.

– Ты меня слышишь? – Тимофей подошел к нему и мягко поднял его карабин вверх.

– Все нормально. Садись в трактор, поехали.

– Так что, Эйвена нет?! – Володя был на грани срыва. На его щеках появились красные пятна. – 0н что, погиб?

– Тимофей, – вмешался я, неотрывно глядя на то место, где несколько секунд назад была черная щель, – что это было?

Тимофей устало покачал головой:

– Студент, я не знаю… Но теперь я знаю, что Эйвен на сто процентов был прав – здесь очень хреновое место. Володя, поехали быстрей! Возвращаемся на стоянку, докладываем Степану и дуем отсюда!

Вскоре мы уже спустились к основному водостоку. Я оглянулся: скалы были далеко, и даже не верилось, что среди них мы видели инопланетный корабль. Да и в тот момент он меня не интересовал. Я не испытывал уже то восторженное чувство, когда увидел его впаянным в ребра скал. У меня перед глазами был обрубок руки человека, с которым мы разговаривали не более получаса назад. И в этом обрубке было не больше эстетичности, чем в неаккуратно отрезанном куске охотничьей колбасы.

Я не испытывал жалости, я был в панике. Кто будет следующим? Вторая группа еще не вернулась. Тимофей дал нам задание снимать лагерь и сворачивать палатки, снимать антенну, собирать вещи, разбирать печки, грузить все это в пену. Тимофей рассчитывал так, что когда вернется вторая группа, мы сразу же отправимся отсюда. Тимофей сделал все возможное, чтобы предотвратить большую беду. И как старый полевик, он в первую очередь думал об остальных, а потом о себе. Хотя он мог дать команду для нас троих и, может быть, мы бы вырвались из объятий Голодной Тундры. Единственное, с чем он поторопился – это снять антенну. По рации можно было бы вызвать вертолеты. Другой вопрос – когда бы они прилетели…

Когда мы почти закончили сборы, то увидели, как к нам с той стороны водостока приближается оранжевая точка – трактор с первой группой. Я работал как никогда. Носился, грузил, поднимал, собирал, переносил. Как говорится, со скоростью плохой ракеты. Подмышки вспотели, запястья и кисти рук были сырыми и на прилипшей к телу робе проступили темные влажные пятна, грязные нечесаные волосы приклеились ко лбу. В тот день я буквально чувствовал, как воздух наэлектризован опасностью.

Через полчаса первая группа была здесь. Едва они подъехали, как по их распаренным лицам, блестящим глазам и шумным вскрикам стало ясно, что у них было золота не меньше, чем у нас. Оно всех нас превратило в слепых алчных скотов. Семен выпрыгнул из пены и удивленно оглядел пустое место, где совсем недавно стоял лагерь:

– Что такое?

Тимофей подошел к нему:

– Степа, грузите оставшееся и рвем отсюда!

– Ты что, с ума сошел?! Здесь такие дела…

– Здесь ДЬЯВОЛЬСКОЕ место… Нам же еще вчера это говорил Эйвен. А мы, остолопы, пропустили его слова мимо ушей!

– А кстати, где он? – Семен заглянул за его спину, посмотрел в нашу сторону.

– Нет его…

– Где он?

– Нет его… Вообще нет! – Тимофей указал сукой в сторону скал. – Он остался там… Навеки.

Степан внимательно посмотрел ему в глаза, потом на нас:

– Что случилось?

– Погиб он.