Голодная тундра

– Съела, ага?! – радостно вскрикнул он. – Сейчас я тебя еще разок подкормлю.

И тут под нами заскрежетал металл, словно кто-то решил попробовать расшатать заржавленные дверные петли перед концертным микрофоном. Я почувствовал, как меня приподнимает, словно пена подо мной ожила. Но я не сразу понял, что происходит. Сашка пушечным ядром вылетел из нашей телеги. Видимо, он просек, в чем дело. А происходило то, что пасть раздавливала нашу игрушку из фольги.

Я чуть не потерял рассудок от паники. Но все же не убегал. Я еще питал призрачную надежду не то, что пасть не раздавит прочное железное корыто. К тому же выпрыгивать не хотелось. Мужики думали иначе. Они уже были далеко.

Наконец я решился – ведь они бежали, и с ними ничего не происходило. Я уже залез на борт волокуши, когда закричал Витька, уже удалившийся чуть ли не на полкилометра. Чуть ли не плача от обиды и ужаса я рухнул назад, на катанки палаток. Нечего было и думать спасаться бегством по тундре, кишащей ртами. Да ведь не может же, в конце концов, эта проклятая пасть раздавить сооружение из почти сантиметрового железа!

Но вопреки моим надеждам и мольбам (думаю, что в тот момент я все же молился от ужаса) пена сжималась, издавая рвущий барабанные перепонки звук. В тон ему рычала пасть. Ревел трактор, пытающийся выбраться из капкана. В тундре один за другим появлялись и затухали предсмертные крики последних оставшихся в живых людей. Все звуки слились в какую-то дикую симфонию, написанную сумасшедшим композитором. Володя до сих пор пытался вырваться на тракторе. Другого выхода не было.

С грохотом выстрела днище подо мной лопнуло. Трещина расколола его пополам. И теперь пена из корыта по форме превращалась в узкую глубокую лодку. Я наконец-то сообразил, что сидеть в ней бесполезно. Еще чуть-чуть и рот сделает из более чем тысячекилограммовой железяки жалкую лепешку. Господи, какая же сила таилась в этих челюстях! Поистине, Смерть всемогуща и жвала ее всесильны!

Что оставалось делать? Говорят, у человека в критической ситуации мозг работает со скоростью компьютера, принимая молниеносные решения, заставляя тело действовать мгновенно. Наверное, то же самое происходило и со мной. И происходило где-то на уровне подсознания. Потому что я не соображал, что делал, но, тем не менее, спасал себя. 0т сознания толку не было – оно было раздавлено адом, творящимся вокруг меня.

Я запрыгнул на трактор и обезьяной залез на крышу кабины. Видимо, мне это казалось самым безопасным. Естественно, я не подумал, что если пасть с ловкостью раздавила тонное корыто из железа, то трактор будет задачей сложней ненамного.

Пену я покинул вовремя – через несколько секунд с грохотом она сложилась пополам и стала похожа на гигантский чебурек. Только мясо в нем не было. Мясо сидело на кабине трактора, судорожно вцепившись в фароискатель и истерически вопило.

Я орал, переходя от матов к мольбам и от псалмов до проклятий. Но это ничуть не мешало мне глядеть по сторонам и фиксировать происходящее. В живых уже никого не осталось. Кроме меня и Володи. Повсюду, насколько я мог видеть, шевелилась тундра, открывая и закрывая свои рты, которые то лаяли, то выли, то рычали.

Мы оставались вдвоем. Пасть попробовала съесть пену и поняла, что ничего вкусного и питательного в ней нет. Еще немного со страшным скрежетом пожамкав и помяв ее, она, в конце концов, выплюнула этот большой железный блин и разочарованно закрылась. На ее месте лишь осталась шевелящаяся кочка.

Что-то разорвалось под нами. Раздался громовой раскат крошащегося металла. Трактор пошатнулся. Я распластался по крыше, чтобы, не дай Бог, не свалиться вниз и с горячим чувством схватился за фароискатель. Потом осторожно выглянул за край кабины, смотря вниз, и… сходил по маленькой, не снимая штанов.

Теперь пасть, не меньше той, которая изжевала пену, появилась под трактором и принялась его размалывать и поедать, будто это был своеобразный гамбургер со свежим бифштексом, даже двумя, на его макушке. С первого укуса разлетелись гусеницы, нижние катки, и ведущие. Во все стороны брызнуло машинное масло. В пасть посыпались звенья гусениц, массивные пакеты катков. Она захлопнулась, чуть вытолкнув трактор из себя, и принялась жевать первый кусок. При этом машина волнообразно шевелилась, как будто я сидел в лодке. Под кочкой в глубине рта слышался треск дробящегося железа. Я наделся, что пасть отстанет от трактора, как от неудобоваримой пищи.