Серый шевельнулся – никак примеривается прыгнуть, падаль! Шибаев нажал на курок. Звук выстрела показался оглушительным. Серый сделался пепельным. Он был уверен, что
Шибаев отвернулся и с трудом полез вверх по лестнице, оступаясь, останавливаясь перевести дух, упираясь рукой в стену.
– Ты убил его? – спросил Грег уже в машине.
– Нет, – ответил Шибаев. Он сидел рядом, закрыв глаза, стиснув зубы от боли.
Грег не поверил, конечно.
– За машину не беспокойся, – сказал он. – Я потом заберу. И вещи твои из гостиницы заберу.
– Куда мы? – спросил Шибаев, не открывая глаз.
– К моей знакомой, – ответил Грег. – В гостиницу тебе… – он покосился на разбитое лицо Шибаева, – пока нельзя.
– А она… – Шибаев хотел спросить, как она воспримет появление чужого человека в таком состоянии, но у него не хватило сил закончить фразу.
Грег понял.
– Нормально воспримет, – ответил он. – Мита – классная баба. – В голосе его прозвучали ностальгические нотки.
– Твоя?
– Была, – не стал чиниться Грег. – Давно. Она классная баба и хороший человек, но, как бы тебе сказать… Характер! Босс. Ей домашний мужик нужен. А я свободный художник, сегодня здесь, завтра там. Да и женат тогда был, разводиться еще и не думал. Знаешь, Сашок, иногда бывает, встретишь женщину, и не красавицу, и любви вроде особой нет, думаешь, таких, как она, везде навалом, ну и – то не позвонил, то времени не было забежать, то отвлекся на другую. А потом оказывается, забыть ее не можешь, вспоминаешь и начинаешь понимать, что именно она и была твоей женщиной. Твоей половиной… – Он помолчал. Потом добавил: – Хотя я не уверен, что мы бы ужились. У таких, как Мита, шаг в сторону – побег.
– Что за имя?
– Суламифь.
Дом Суламифи оказался угловой пятиэтажкой. Они вошли в крошечный предбанник с панелью звонков. Грег надавил на кнопку против тридцать второй квартиры. Тишина в ответ. Шибаеву было так плохо, что он едва соображал, что происходит. Грег снова прижал кнопку. Раздался треск, и женский голос раздраженно произнес:
– Кто?
– Мита, открой, это я, Грег!
– Совсем охренел, в такую рань! Пошел вон!
– Мита, открой дверь, – повысил голос Грег. – Я по делу!
– Знаю я твои дела, – хмыкнула Суламифь. – Приходи завтра. Я не одна.
– Не ври! – сказал торжествующе Грег. – Если бы ты была не одна, ты бы не отозвалась. Открывай!
Загудела сигнализация.
– Заходи! – пригласил Грег, распахивая тяжелую стеклянную дверь.
Шибаев вошел в вестибюль – мраморный пол, зеркало во всю стену, журнальный столик, ваза с цветами. Ряды одинаковых почтовых ящиков по периметру. Лифт вознес их на третий этаж.
– Неудобно, – запоздало пробормотал Шибаев.
– Мита – классная баба, – еще раз повторил Грег и вздохнул. – Только к ней подход нужен. Ты смотри, не болтай лишнего, – спохватился он. – И не рохай – все будет о’кей!
Шибаев не ответил, понимая, что тот хочет его подбодрить.
Мита ожидала их на пороге – в желтом атласном халате с драконами, светло-рыжие волосы собраны в пучок на затылке, в руках сигарета. При виде Шибаева глаза ее широко раскрылись. Глаза были светло-карие, почти рыжие, в масть халату. Рассмотрев его, она перевела взгляд на Грега.
– Знакомься, – сказал тот непринужденно. – Мой друг Александр. Земляк.
– Здравствуйте, – произнес Шибаев, чувствуя себя препаршиво. – Вы были в ресторане…
Она прищурила рыжие глаза, присмотрелась. Выпустила дым изо рта, посторонилась, пропуская их. И не произнесла ни слова.
Грег свернул на кухню. Пододвинул табурет:
– Падай!
Шибаев упал. Суламифь стала на пороге, дымя сигаретой.
– А если он помрет? – были ее первые слова.
– Типун тебе на язык! – отозвался Грег, но как-то неуверенно. Они оба смотрели на Шибаева. Суламифь докурила сигарету, потыкала в пепельницу окурком, подошла поближе. Взяла Сашино лицо в мягкие ладони, запрокинула назад, рассматривая. – Я его помню, – сказала она. – Он был в ресторане, когда Лёньку замочили.
– Мало ли, кто был тогда в ресторане, – заметил философски Грег. – В «Старой Аркадии» всегда полно народу. Ты вот тоже была… С Ариком?
– Похож на ракуна[19]
, – сказала Суламифь. – Кто это его так разукрасил?– На улице, хулиганы.
Суламифь хмыкнула.
– Помоги человеку, – сказал Грег. – Ты же у нас добрая самаритянка. Ты же всем помогаешь. И вообще… – он замялся.