Голос дьявола среди снегов и джунглей. Истоки древней религии

Знакомы папуасы и с амазонками, а также с историей «женского бунта». Однажды мужчины племени маринд-аним ушли добывать мясо для праздника. Однако женщины убили возвращавшихся мужей, надели их украшения и сами стали петь и плясать. Двое мужчин спаслись на дереве, и их женщины решили сохранить для себя. Эта история похожа на целый ряд южноамериканских мифов. Конец ее имеет два варианта. Согласно одному, герои наказали женщин. По другому, те, видимо, спаслись и превратились в амазонок. Во всяком случае, маринд-аним верили в племя женщин, которые носят оружие и охотятся за головами.

Аналогии между мифами и ритуалами южноамериканских индейцев и народов Новой Гвинеи и Меланезии были бы менее впечатляющими, если бы те же самые культурные явления прослеживались в равной мере у австралийцев. Однако аборигенам этого континента знакомы лишь идея гуделки как чудовища, пожирающего подростков, и культ прародительниц, стоявших у основания священной традиции, перешедшей позже к мужчинам. Более точных параллелей ритуалам и верованиям индейцев в Австралии нет. В частности, здесь неизвестны мифы о женщинах-воительницах, о борьбе мужчин с женщинами и свержении власти последних, а значение духовых музыкальных инструментов в культе несравненно меньше, чем гуделок. Некоторые видные этнографы полагают, что даже представления о прародительницах, совершавших ныне запретные для женщин ритуалы, были распространены главным образом на северо-востоке Австралии, то есть там, где ощущалось влияние папуасов и меланезийцев.

Если бы формы праздников воплощения духов и связанные с ними сюжеты мифов, зафиксированные в Южной Америке и на Новой Гвинее, неизбежно возникали в любом первобытном обществе, то почему в Австралии они получили меньшее распространение, чем у папуасов? Быть может, причина в том, что австралийцы к моменту появления европейцев оставались бродячими охотниками-собирателями, в то время как основу хозяйства у индейцев Амазонии и Меланезии — Новой Гвинеи в равной мере составляло земледелие?

Если говорить только о сходстве мифов, то это, безусловно, неверное объяснение. В Южной Америке предания о переходе священной ритуальной традиции от женщин к мужчинам имели наибольшее значение как раз у огнеземельцев, стоявших примерно на той же ступени общественно-экономического развития, что и австралийцы. Аналогии между мифами, записанными на крайнем юге и северо-западе Южной Америки, позволяют относить распространение соответствующих сюжетов к IX–VII тысячелетиям до н. э. и связывать с культурной общностью охотничьих племен, живших в то время вдоль всего западного края континента. Сходные мифологические сюжеты могли возникать независимо друг от друга в разных районах мира, но, прежде чем ссылаться на это, необходимо проверить, не идет ли здесь речь о миграции сюжета, о его заимствовании от племени к племени.

С гораздо большим основанием можно предполагать зависимость между формами хозяйства и распространением определенных типов музыкальных инструментов. Многометровые горны и флейты и тем более гонги-колоды трудно носить с собой, ведя бродячий образ жизни, свойственный охотникам-собирателям. Как на Новой Гвинее, так и в Южной Америке подобные крупные инструменты скорее всего действительно появились лишь после распространения земледелия.

Таким образом, сходство мифологических сюжетов — более серьезный аргумент в пользу древних культурных связей между обитателями удаленных друг от друга областей, чем аналогии, касающиеся употребления тех или иных культовых предметов. Однако и здесь надо заметить, что как индейские, так и папуасские большие трубы и флейты могли с появлением оседлости развиться из небольших музыкальных инструментов — дудочек, рожков, свистков. Но уверенности в том, что все первобытные племена употребляли подобные инструменты в равной мере, нет. Не исключено, что первоначально подобная традиция получила особое распространение на территории Азии, откуда проникла как в Меланезию, так и в Америку. Предки индейцев и папуасов не были родственны между собой, однако они могли принадлежать к очень большому кругу азиатских племен, обладавших сходной культурой. С точки зрения археологов и антропологов, заселение Новой Гвинеи племенами, первоначально жившими на азиатском материке, такой же несомненный факт, как и азиатское происхождение американских аборигенов.