Голос дьявола среди снегов и джунглей. Истоки древней религии

Проблема, однако, предстает в ином свете, если учесть, что помимо Южной Америки и Меланезии, большие ритуальные трубы известны также в Центральной Африке. Хотя отдельные особенности данного культа знакомы живущим в Заире неграм, он характерен прежде всего для пигмеев, первобытных охотников великого леса Итури. В отличие от индейцев, папуасов и аборигенов Австралии, у пигмеев женщины занимают достаточно равноправное положение с мужчинами. Тем не менее присутствовать при обрядах с трубами им строго запрещено. Инструменты, как и сам ритуал, носят название молимо. Это имя лесного духа — то ли леопарда, то ли слона. Церемонии совершаются по случаю похорон, но несмотря на это, вызывают у членов общины не только торжественное, но и радостное настроение. И конечно же, пигмеи рассказывают, что в прошлом молимо принадлежали женщинам.

Африканские параллели делают излишними размышления о каких-то специфических меланезийско-индейских связях. В целом африканская мифология далека от южноамериканской. Остается предположить, что либо сходные черты в культуре обитателей разных континентов независимо развились уже после расселения по ойкумене, либо перед нами древнейшее общечеловеческое наследие, которое сохранилось везде, где до недавних пор оставались крупные массивы первобытных племен.

Следует учесть, насколько ответственно второе предположение. Оно фактически означает, что не позже 20–30 тысяч лет назад палеолитические охотники уже участвовали в обрядах типа молимо. Всякая реконструкция столь отдаленного прошлого, не подкрепленная прямыми археологическими свидетельствами, вызывает сейчас законный скептицизм ученых. Встает и такой вопрос: нет ли опосредованной зависимости между определенными формами ритуалов и природной средой? Ведь все народы, употребляющие во время праздников священные горны и трубы (араваки, папуасы, пигмеи), живут в тропическом лесу.

Аналогии в верованиях, мифах и ритуалах народов тропического пояса обращают на себя так много внимания потому, что древнейшая, первобытная культура на большей части территории Азии и Европы этнографам неизвестна. К XIX–XX векам от нее сохранились лишь пережитки, чрезвычайно трудные для интерпретации. Свидетельства археологии и исторических документов также отрывочны, односторонни. И тем не менее даже по тем остаткам, обрывкам древнейших ритуалов народов Евразии, которые доступны для изучения, можно заключить, что они имели много общего с обрядами современных индейцев или папуасов.

Подобно обитателям Меланезии и Южной Америки народы Евразии некогда отождествляли звуки духовых музыкальных инструментов с голосами богов и предков. В разных районах засвидетельствованы мифы об изобретении музыкальных инструментов мифологическими существами (например, у поволжских мари: черт придумал волынку, а бог — гусли). Инструменты звучали на праздниках, посвященных поминовению умерших или связанных с культом хозяина животных (русский Велес, греческий Пан). Греки не играли на свирели в полдень, так как полагали, будто в это время Пан спит. Якуты запрещали играть на музыкальных инструментах в дни, когда происходил приплод скота. Считалось, что на звук явятся лесные духи.

Древнейшим духовым инструментом был, надо думать, тот, который дан человеку природой, — губы. В мифологических представлениях свисту отводилось примерно то же место, что и игре на дудках и флейтах. В Южной Америке индейцы племени намбикуара играли на флейтах, чтобы обеспечить урожай на полях, а у их соседей бороро записан миф о том, с какой необыкновенной скоростью росла в свое время от свиста кукуруза. У народов Европы тоже существовало множество поверий, запретов, легенд, связанных со свистом, начиная со знаменитого Соловья-разбойника и кончая дожившей до наших дней приметой: «Свистишь — деньги высвистишь!» Свистеть, так же как и играть на духовых инструментах, запрещалось в дневное время. Объясняется это тем, что некогда свист считался голосом духов и, следовательно, звуком, вызывающим обитателей иного мира, а появление их в неурочный час опасно и нежелательно — для этого есть праздники и ночь.

В народных поверьях любовь к музыке характерна преимущественно для водных существ (сирен, русалок), что находит параллели в индейских представлениях о водной природе тех духов, которых воплощали участники церемоний. Славяне полагали, что душа умершего уходит в воду — отсюда запреты пить воду ночью и при покойнике, примета отмечать момент смерти по слабому всплеску воды в стакане и т. п. С тем же кругом идей можно связать легенды о приплывших по воде иконах. Известный по летописям рассказ о низвержении идолов в реку после принятия христианства на Руси, бросание в воду чучела Купалы или Марены — то есть представление о воде как об «ином мире».