Голос дороги

К счастью, они выехали к поселению, прилепившемуся у самой кромки леса; на расчищенном пятачке стоял от силы пяток домиков. Всей кучей решили туда не идти, чтобы не пугать крестьян и не вызывать подозрений. Долго обсуждали кандидатуры, и в конце концов отправили Грэма и Илис, сочтя их наиболее благообразными изо всей группы.

В деревеньке их встретили не очень-то приветливо. Женщина, отворившая им дверь, смотрела с опаской. Грэм очень вежливо поздоровался и поинтересовался, нельзя ли купить у нее какой-нибудь еды? Крестьянка не очень охотно согласилась продать немного муки, сыра и пару окороков. Она предпочла бы, чтобы гости зашли в какой-нибудь другой дом, но от денег отказаться не могла. Однако, когда Грэм заплатил ей золотой монетой, она стала несколько любезнее и разговорчивее. Илис воспользовалась моментом и попросила рассказать, что происходит в окрестностях. Женщина могла сказать немногое. Деревенька в зимнее время была практически отрезана от всего мира. Что происходило в ближайшем городе, крестьянка не знала, а на вопрос о том, кто может знать что-либо, только пожала плечами: "Может быть, староста знает, но вряд ли. Давно он в город-то не ездил…" Грэм про себя порадовался такой неосведомленности местных крестьян. Это значило, что не по всему королевству идет охота за их четверкой, и при необходимости можно будет найти убежище в деревеньке вроде этой.

Еще женщина поведала, что здешний дюк Дункан с наступлением холодов носа из поместья не кажет, и хорошо-то как стало, спокойно, а то ведь все лето буянил, никак кусок земли не мог поделить с соседом, все поля в округе истоптали. Илис тут же поинтересовалась размерами лена дюка. Полученный ответ Грэма тоже порадовал. Владения были обширные, можно было продвигаться по ним, не опасаясь нарваться на неприятности.

Отъехав от деревеньки, названия которой они даже и не узнали, маленький отряд продолжил свой путь на север, не торопясь пока уезжать с земель дюка Дункана. Здесь и впрямь было очень тихо: никаких вооруженных отрядов, побоищ, даже охотничьих вылазок, столь любезных сердцу нобилей. Видно, здешний дюк и впрямь решил немного передохнуть. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Марьяна изо всех сил крепилась, но все-таки заболела по-настоящему. Так крепко, что даже в седле сама держаться не могла, и Грэму пришлось пересадить ее к себе и ехать вдвоем, ведя лошадь девушки за собой. У нее начался жар, и Грэм чувствовал, какая она горячая, и как ее колотит дрожь, видел капельки пота на бледном лбу и пересохшие губы. Больше всего он боялся, что в дороге Марьяна болезнь не одолеет, а это значит, что нужно было выбираться из леса и искать для девушки теплую постель и горячее питье.

С некоторым сожалением они покинули лес, который стал надежным укрывищем, и выехали на пустынную дорогу. Насколько хватало глаз, в обе стороны не было видно ни одного поселения, ни одного человека. В данных обстоятельствах это не слишком обрадовало Грэма, поскольку Марьяна на глазах сгорала, как свеча. К тому же, дорога поворачивала на восток, тогда как им нужно было на север. Но выбирать не приходилось.