Голос Древних

Идеи роились в голове. Вы пятимерные существа и чувствуете время, возможно, есть путь из прошлого в будущее не по длиной прямой, а гораздо короче? А если нет, то остановитесь во времени, застыньте, как реликты в янтаре, и дождитесь младших братьев. Или измените свои разумы так, чтобы они смогли жить миллионы лет и не сходить с ума. На худой конец, если типичный разум слишком привязан к сроку жизни и не может вынести вечности — вы можете стать неразумными, как сделали иксарцы, которые превратились в беззаботных хонни… Фокс представил вариант, когда вырождение в животных происходит не на всегда, а по условленному триггеру начинается повторная эволюция-возвращения к разуму.

Мысли сплетались и расплетались, как венок вероятностей; путей преодоления вечности не так уж и много, и все они интересны.

Что, если помочь планетам, на которых уже зародилась жизнь, ускорить их эволюцию, направить её? Это не решит беду архаев: они могут посеять детей, но не доживут до их рождения. Но можно сделать это из любви к тем, кто придёт следом…

Одиссей думал и вслушивался в мысли своих подопечных. Пожалуй, невероятная мощь их цивилизации способна на всё перечисленное. Но что лучше? Ответа не было. Можно идти каждым путём, можно пытать все сразу.

Одиссей попытался внушить архаям все идеи сразу, чтобы они шли разными путями, а какой-то из них привёл к результату. Но он с удивлением обнаружил, что архаи способны принять только один вариант. Это было странно и неестественно, но, видимо, таковы были правила игры. Укажи один путь.

«Что, если это испытание не на правильность ответов», подумал Фокс, «А на то, какой ответ выберет каждый из игроков?»

Одиссей знал, что сделал бы он сам. Жизнь уже сотни лет умудрялась удивлять его снова и снова, но это не сможет продолжаться вечно. Когда его разум окончательно устанет от пережитого и если он к тому времени ещё будет жить, Фокс хотел бы перейти в другой статус бытия. Стать не человеком, а кометой, летящей в космосе, или горой на одной из любимых планет; да хоть бы деревом или вовсе перейти в энергетическую форму. Потерять основы человеческого сознания и выйти за его рамки.

Айны живут без тела, хотя разум большинства из них похож на людской, но некоторые заходят дальше и отличаются от нас куда сильнее, чем тот же Геометрис. Но они всё равно живые и в своём роде тоже разумные существа.

Фокс не знал, каково это: «уйти на высший план бытия», но полагал в принципе возможным. В конце концов, мистики разных цивилизаций всегда мечтали о рае, нирване и сверхбытии. А узнать и испытать, каково это — будет ещё одним невероятным приключением!

Одиссей увеличился в миллионы раз, стал гигантом и склонился вперёд, словно пытаясь обнять маленькую галактику — одинокий островок в необъятной холодной пустоте. И прошептал архаям:

— Уходите выше. Уходите в сверхбытие.

Всё исчезло, вокруг зияли бездны пустоты, он снова падал в омут распада. Фоксу показалось, что в бесцветности высится гигантский провал, огромная нечеловеческую фигура с маленькой планетой в руках. Но момент перехода длился недолго. Миг, и десять игроков вернулись в знакомый круг: тёмная каменная слякоть, тонкий слой воды и сокровища звёзд под ногами и над головой.

Часть игроков стояли, тяжело дыша, другие смотрели в одну точку, третьи никак не изменились — пережитое по-разному отразилось в каждом. Одиссей нашёл взглядом девушку, стоящую напротив, в её глазах была тоска и надежда, а волосы рассыпались по плечам белым вперемешку с серебром.

На каждого в круге падала маленькая белая звезда, но падение было замедленным, как во сне. Одни летели чуть быстрее, другие ещё медленнее, Фокс догадался, что это красивая форма отсчёта. На кого-то звезда упадёт первым, на кого-то последним, если внимательно присмотреться, можно понять, в какой последовательности будет происходить… что именно? Подведение итогов?

Звезда Трансформера достигла мощной головной части, и над роботом вспыхнул незавершённый круг, белый и пустой. Знак этого испытания и символ одиночества, теперь Одиссей был уверен. Круг стал бледнеть и исчезать.

— Нет! — визгливо крикнуло из глубин техноблоков, они вздыбились, раскрывая блочное нутро, и оттуда на свет метнулось юркое, до предела нервированное существо. Это был малый лиловый хистероид. — Я не прошла! Меня убьют! Спасите! Пожалуйста!!

Проворная и мелкая, она скакнула из защитного поля Древних, облегавшего робота, прямо на голову Одиссею. Не зря же они сотрудничали в предыдущем испытании.

— Спрячь меня! Человек! — орала синеющая от страха хистеройка, схватив Фокса за поле тонкими ручками-зацепками, свесившись сверху и с ужасом глядя ему в глаза. — Ну же?!!

Она была настолько нелепой, особенно после величия пережитого, что даже Схазма не удосужилась её убить. Зачем?

— Проходи, — только и сказал Одиссей.

Поле тут же пропустило юркую крикунью, она скользнула прямо под свитер, щекоча человеку шею и царапая мембранную майку.

— Ой, мамочки, ой, только не смерть, — бормотала хистеройка, устраиваясь поудобнее.