Голос Древних

— Начнём с забытой расы, она является ключевой. Наверняка это был сильнейший или самый деятельный, воинственный и устремлённый народ. Они не могли смириться с диктатом небытия и решили пойти на прорыв. Их сила была невообразима, а остальные четыре расы сознательно не стали участвовать напрямую, но помогали всем, чем было возможно. Собрав предельные технологии, Забытые применили их, пытаясь изменить вселенную. Но бездна ответила, и грянула война бытия с небытием… — Одиссей поёжился, вспоминая короткий поединок со Схазмой. — Мы знаем, чем она закончилась. Народ воителей стёрло из реальности, он не просто перестал существовать, о нём все забыли, будто его никогда и не было. Даже вы не знаете, какими они были, верно?

— Верно.

В голосе архаи слышалась неизбывная печаль, бахрома обвисла, он перестал вращаться и замер, потускнел. В этом было что-то нездоровое и неправильное: маленькое смешное веретено должно вращаться и подпрыгивать, танцевать, оно не может остановиться. Одиссей почувствовал, как дыхание стиснуло в груди, он инстинктивно протянул руку и коснулся Древнего. Слабая пульсация губчатого тела пришла в ответ.

Архаи медленно двинулся по кругу, и у человека отлегло от сердца.

— Создавая Мир Ноль, мы использовали основы бытия как защиту и прикрытие. Мы связали его с базисными константами вселенной. Только поэтому система сохранила память хотя бы о том, что когда-то был пятый народ. Сейчас лишь наличие пустого места в структуре говорит нам о Забытых. Всё остальное во вселенной переплелось заново и так, будто их никогда не было.

Одиссей покачал головой, он был слишком бледен для человека, который просто рассказывает сказку.

— Предполагаю, что каждая из четырёх оставшихся рас подготовила подобные механизмы страховки, и благодаря этому все узнали, что произошло. Никто не помнил бывших соратников и друзей, тем страшнее стало осознание, что великий народ исчез и невозможно даже узнать, какими они были. Оставшиеся долгое время искали другие пути изменения основ вселенной, но так и не нашли. Перед каждым народом встал вопрос, как ему быть, как не деградировать и не вымереть, затерявшись в толще миллиардов лет. Иксарцы выбрали путь беззаботности, они деэволюционировали в неразумных, но счастливых хонни. Мне повезло повстречаться с их наследием и отчасти понять их историю. Какие красивые существа!

— Какой красивой была их цивилизация.

— Мордиал смирились и выбрали путь служения. Они отказались от технологий седьмой ступени, стёрли все данные, чтобы никто не попытался их использовать и не подверг весь народ угрозе исчезновения. По просьбе сайн мордиал создали систему межзвёздных врат, и с тех пор управляют ей для всех появившихся младших рас. Эпохи сменяют друг друга, а мордиал живут бесстрастно, уже несколько миллионов лет. Возможно, они что-то сделали со своими личностями, лишились части стремлений и чувств — чтобы бесконечное и бессменное существование не стало для них разрушительно. А может, они всегда были такие, адаптивные к течению времени.

— Всё это сразу, — ответил Древний. — Служение придаёт их существованию высший смысл, превращая его в полноценную жизнь. Но да, мордиал пришлось изменить себя. К счастью, для них, гибких и изменчивых, это оказалось не так сложно.

— C’харны, — вздохнул Фокс. — Сложная раса и тёмная история. Мне показалось, они из тех, чья уверенность превышает даже уровень растущей вселенской энтропии. Иными словами, предельно властные существа, у которых вызывает ярость любое неповиновение их воле.

— Не без оснований, — философски заметил архаи. — Они велики.

— Путь с’харнов — доминация и контроль, а служение и смирение для них антитеза добродетели. Даже зная, что произошло с народом Забытых, с’харны не смогли принять реальность, в которой их величие упирается в потолок и прозябает в тупике. Вселенную, в которой они лишь мимолётные бесправные гости. Схарны не смирились и искали иные формы могущества, чтобы превзойти Забытых, сайн, даже Древних. И что-то нашли. Какой-то источник невероятной мощи, связанный с самими основами бытия. Но слишком непознанный и слишком опасный. Он дал с’харнам могущество, но превратил их жизнь в нескончаемое страдание… Не в силах от него избавиться, надменные с’харны мучались целые эпохи, пока не вошли во всеобщее ментальное единство и не покончили с собой. Не знаю, осталось ли в мире какое-то их наследие, но поныне среди ментальных рас блуждают страшные сказки о величайших телепатах и кинетиках космоса.

Воцарилась странная тишина. Древний смотрел на человека, его бахрома ходила несимметричными задумчивыми волнами.

— Ты хороший мифотворец, Одиссей Фокс, — сказал он наконец. — Остались сайны.

Одиссей несколько раз открывал рот, чтобы сказать, но каждая фраза в последний момент менялась в голове. Было нелегко найти верные слова.

— Все старшие расы можно назвать детьми архаев, но сайн можно назвать вашими родителями. Как и родителями всех остальных.

— Как же так? — осторожно удивился Древний. — Ведь сайны появились куда позже нас и благодаря нашим усилиям.