Голос греха

— В какое примерно время вам позвонили? Минивэн прибыл в зону обслуживания Оцу в двадцать часов пятьдесят семь минут, выехал оттуда в двадцать один час три минуты, прибыл на парковочную зону Кусацу в двадцать один час двадцать минут.

— Точно не помню. Где-то между половиной десятого и десятью.

— Когда вы встретились и сели в машину?

— В течение десяти минут после звонка.

— Значит, все трое ждали поблизости от места сбора?

— Да.

— Поехали в Киото?

— Да.

— В записях Накамуры-сана рядом с датой происшествия было написано «Киото» и «Пустота». Вы отправились к месту в Киото, где скрывалась преступная группа?

Акуцу продолжал расставлять ловушки. Вообще такого рода доминантное ведение беседы, когда собеседник становится ведомым, обычно не приветствуется. Но у Акуцу это был единственный козырь. Надеясь на лучшее, он ждал ответ Ямады, опять погрузившегося в молчание.

— Мы позвонили Накамуре-сану. Тот перезвонил мне и второму оперативнику. Ведь если б коллеги увидели всех троих вместе, они бы что-то заподозрили. О подробностях мы узнали, когда сели в машину.

Наступила пауза, поэтому Акуцу переспросил:

— О подробностях?

— Накамура-сан сказал: «Согласно особому распоряжению, мы едем в Киото. Похоже, в транзитной зоне отдыха Оцу один из преступников выронил записку».

— Выронил записку?

— Да. Другими словами, потерялся другой листок — не инструкция, приклеенная с обратной стороны информационного стенда.

— Где она упала?

— Рядом с лестницей, соединённой с дорогой, там, где, как считается, исчез мужчина с лисьими глазами. Правда, по словам Накамуры-сана, была высока вероятность того, что выронил записку не «лисоглазый», а другой мужчина.

Акуцу вспомнил мрачную крутую лестницу. Видимо, ту записку собирались приклеить на обратную сторону скамейки. Но кто-то другой из преступной группы намеренно или случайно выронил её.

— Осакская полиция была не в курсе существования этой записки. Я не знаю всех обстоятельств её получения, но, по-моему, подобрал её кто-то из полиции Сиги, получивший, как и я, особый приказ.

— Значит, она попала не к тем людям, которые участвовали в той телевизионной передаче?

— Да. Они ведь из первого отдела.

— А особый приказ получил сотрудник, занимавшийся делами якудзы, не так ли?

— Да.

— Что было в записке?

— Я знаю только, что был указан адрес в Киото. Слышал также, что напечатанный на машинке текст — дело рук преступников.

— И вы отправились в Киото?

— Да.

Акуцу ощутил нарастающее в нём волнение. Стук клавишей, доносившийся из гостиной, тоже постепенно становился всё громче.

14 ноября 1984 года в Сиге параллельно развивались три истории. Противоборство полиции и «Курама Тэнгу» за сумму в 100 миллионов иен наличными, развернувшееся под скоростной автомагистралью, погоня за фургоном, а также внезапный налёт на укрытие преступников в Киото группы Ямады, действовавшей в обстановке строжайшей секретности. Во время проведения первых двух операций преступникам удалось сбежать. А что же с последней?

— Почему вы не связались с осакской полицией?

— Я не могу этого сказать.

— Какой адрес в Киото был указан в записке?

— …Южная часть.

— Южная часть префектуры или города?

— Не могу сказать.

— В таком случае сообщите, пожалуйста, какой был результат. В том укрытии в Киото находилась преступная группа?

— Их там не было. Возможно, вы догадались, что записанное Накамурой-саном слово «пустота» означает полное отсутствие людей.

— Это место было в жилом доме?

— Нет, не в жилом доме, но подробностей я сказать не могу. Дверь мы открыли сами. По тому, как выглядела комната, было очевидно, что покидали её в большой спешке.

— Не было ни одной вещи, которая позволила бы установить личности?

— Мы конфисковали некоторые вещи вроде посуды, но для того, чтобы в префектурной полиции Киото не обнаружили факт нашего присутствия там, необходимо было побыстрее уйти.

— Так что насчёт вещей, с помощью которых можно было бы установить личности? — повторил свой вопрос Акуцу. Нужно непременно за что-то зацепиться. — На них, вероятно, были отпечатки?

Это был кульминационный момент беседы. Кто же находился в этом секретном укрытии?

— Так что, Ямада-сан, ведь были отпечатки?

— Извините. Мне больше нечего сказать.

— В таком случае я делаю вывод, что вы признаёте этот факт, — резко произнёс Акуцу.

Ямада погрузился в молчание. Было слышно лишь его дыхание.

— Вы ведь написали, что «преступников упустили», не так ли?

Акуцу понял, что Ямада имеет в виду автомобильную погоню, но не смог быстро отреагировать на неожиданное заявление, приведшее его в растерянность.

Опять воцарилось молчание. Какие чувства боролись внутри Ямады: гнев по отношению к СМИ или страх рассказать правду? Акуцу чувствовал себя балансирующим канатоходцем: нельзя было ошибиться ни в одном слове. Он сжал вспотевшие ладони в кулаки.

— Я сожалею.

Связь прервалась. Раздались короткие гудки.

Перед глазами Акуцу словно внезапно опустился занавес, и сердце забилось быстрее. В голове у него звенели слова Ямады. В одном лишь «сожалею», которое тот выдавил из себя, проступала вся досада следователя.