Голос империи

— Завтра, возможно, будет дождь. Типографская краска имеет свойство расплываться. Нужно добавить вот это… так сказать, для стойкости. Краски, — он достал с полки внушительный флакон темного стекла. — И, скажем, для нестойкости смысла.

Джа приподняла брови. Она слышала о существовании субстанций, способных менять или нейтрализовать смысл слов в текстах. Но ей никогда не приходилось иметь дело с подобными составами.

— То, о чем я думаю?

— Ага.

— Отлично. Разгуливать по городу с этим, — она показала на флакон. — Не просто опасно. Смертельно опасно.

Джа не решалась произнести это вслух. Она просто знала, что подобными возможностями обладают только определенные люди. Исчезнувшие. Уничтоженные на территории империи.

И теперь у нее появился еще один вопрос: кто такой этот Виктор Коннор, если ради него де Зирт решился фактически подписать себе смертный приговор. И ей заодно. Потому что теперь она знает о нем. О его истинных возможностях. За обладание которыми — и за недонесение о которых — кара всегда одна, без вариантов и права на помилование.

Обдумав все это, вслух она произнесла совсем другой вопрос:

— Ну, и как вы себе это представляете, магистр? Дом журналистики один. Пропуск в здание у меня есть. На наш этаж я пройду, а в цеха других изданий как? Притвориться невидимкой не получится даже у меня. Или все просто сделают вид, что меня нет, и это не я, а просто сквозняк?

— А это мысль! Вообще, действительно, прекрасная мысль. Да! — де Зирт потер руки. — У вас же есть накопитель.

— Есть. Но этого не хватит. Ни его, ни моих способностей. Он почти разряжен. Я уже несколько раз…

— Вопрос ваших способностей решается очень просто. Вы, полагаю, уже поняли, кто я. Можно больше не скрываться, — магистр снял с головы капюшон балахона, сдернул с мизинца перстень — и его красные глаза стали пурпурными.

Джа почувствовала, как у нее шевелятся волосы.

— Вы серьезно? В лучшем случае, за эту выходку я рассчитаюсь парой лет своей жизни и ранней сединой. В худшем…

— Я уверен, что смогу в полной мере компенсировать этот ущерб. А худшего не будет.

— Снова предложите жизнь за жизнь? Уже второй раз?

— Да.

— Не много ли жизней вы будете мне должны, магистр?

— Всего две. Учитывая… вашу многочисленную семью, совсем немного. Мало ли, кому понадобится такая же… своевременная помощь.

Джа подошла к Де Зирту практически вплотную, посмотрела внимательно ему в глаза и только после этого задала вопрос:

— Кто он, этот ваш Виктор Коннор? Слишком много чести для рядового служаки из охранки.

— Дорог мне как память, — коротко пояснил де Зирт, показывая, что подробностей не будет.

А затем сделал приглашающий жест и повел халахинку вглубь длинного коридора. И уже там, в полумраке горного туннеля, внезапно оглянулся, сверкнув малиновыми радужками и белоснежными зубами.

— Хочешь знать, во что ты вляпалась? Бесстрашной ведьме впервые стало по-настоящему жутко?

Ответить не получилось, голос просто пропал.

Де Зирт злобно рассмеялся и, сцапав застывшую девушку за руку, потащил за собой.

* * *

В арканном покое было ощутимо зябко. В особенности, если стоять на каменном полу босыми ногами. Полностью обнаженной. На Джа сейчас не было даже всех привычных побрякушек, с которыми она не расставалась ни на секунду. И от этого ощущение обнаженности, точнее, беззащитности, было особенно неприятным.

Альва, одетая в белую лаборантскую униформу, деловито настраивала аппаратуру, рассыпая попутно какие-то малопонятные термины. Из всего, что она объясняла магистру про сингулярный и, возможно, плюральный характер проективной модели, Джа поняла только одно: шансов на успешный исход больше, чем на тот, о котором думать совершенно не хотелось. Но отступать уже было некуда. После того, как де Зирт показал ей свою истинную суть, она уже не сможет сбежать отсюда. Живой.

— Магистр Шрайбер, — альв прервал поток научного чириканья. — У меня все готово.

Он тоже стоял босиком. Только, в отличие от Джа, сохранил на себе часть одежды. По крайней мере, был в брюках и жилете. Ему для работы требовались только руки и голые ступни.

На черном камне пола светились нарисованные кварцевым карандашом символы. Неведомые и нечитаемые.

— Инструктаж, — напомнила дама в белом, обращаясь преимущественно к Джа. — Вы меня хорошо слышите?

— Да, — еще бы не слышать, когда в полупустом зале звук резонировал, как в храме всех богов.

— Значит, так. Действие аркана похоже на обычную подзарядку накопителей. Темная материя — вполне управляема. Мы добавим к ней физические свойства Разлома, плюс небольшое ускорение частиц… — она прервалась, ее терминология была слишком сложной для непосвященных. — Если вкратце, вы менталист синей школы. Девять шансов из десяти, что темная энергия просто накопится, и в ближайшие двенадцать часов вы будете сама себе артефакт. И один шанс, что вступит с вами в конфликт. И тогда…

— Не будем об этом, — прервал де Зирт. — Ну не доводилось мне раньше с вашим синюшным народом работать. Самому любопытно, что получится.

— Не доводилось? — Лори затрясло от ужаса. — Вы сейчас на мне эксперимент ставить будете?