Голос империи

— Вы спрашивали у альвов, верно? — Киму всего лишь нужно было подтвердить свои догадки. Дождавшись утвердительного кивания, он продолжил. — Естественно, они вам не сказали. И правильно. Альвы многие годы были монополистами добывающего рынка империи. Но они привыкли пользоваться исключительно Искусством, не полагаясь на технологии. То, что делаете вы — для них немыслимо. Невозможно. Мы пробовали их научить, но их менталитет неспособен воспринять инженерию.

— А люди?

— Они столетиями рождались и росли в мире, где все основано на Искусстве. Как вы думаете?

— Головой.

— Что, простите?

— Головой я обычно думаю. Альвы, я понимаю, занервничали? Мы ведь не просто отбираем у них часть рынка. Я готов предположить, что в стране нарочно создается культ этого вашего… искусства. Вы живете за счет продажи ресурсов. Это ваш всеобщий источник дохода. И в том, что добыча невозможна технологическими методами, должны быть уверены не только альвы, но и ваши соседи, правильно? Иначе они быстро задумаются, можно ли разрабатывать эти ресурсы — уже без вас с вашими особыми способностями?

Ким остановился. За его спиной шумно тарахтела мотором какая-то страхолюдная машинерия. Друида это пугало, но он старался сохранять хотя бы внешнее спокойствие.

— Беру назад свои слова относительно вашего понимания экономики.

— Я напишу список необходимого оборудования на замену. У нас максимум год, — взгляд Андрея Ивановича стал решительным и жестким.

— Это будет сложно, — Ким запустил огромную длань в бороду и начал расчесывать ее пальцами. — Однако я не сказал, что это невыполнимо.

* * *

Закончив с Андреем, Ким посетил сам поселок. Ему было важно видеть не только как идет производственный процесс, но и как живут люди, населяющие эту странную зону.

Дежурные забегали (не ожидали, конечно), даже спрятать следы карточных развлечений и бутербродов на рабочем месте не смогли. Ким по привычке сделал вид, что ничего не заметил. Подобное вполне вписывалось в понятие «нормально работают». Друиды не любили несвободы и жестких ограничений, в том числе, дисциплинарных.

— Как обстановка? — поинтересовался патриарх у наблюдателей. — Жалобы, пожелания?

— Жалоб нет, — тут же замотал головой один из дежурных. И эта истовость насторожила. Равно как и тахикардия, которую друид тоже заметил.

Ким, не церемонясь, пошел в гости к посельчанам. Хочешь узнать, чем живет народ — пойди да спроси.

Из неспешной беседы с несколькими женщинами он выяснил, что дамы «ужасно скучают за гречкой, и селедки у вас тут нет». Это единственное, что он запомнил из бесконечной трескотни о недостающих в империи привычных продуктах. Затем гастрономическая тема была исчерпана, и началась социально-культурная. Можно было бы и клуб какой-нибудь организовать. В том, старом поселке планировали, но сделать не успели. Это патриарх тоже взял на заметку.

А вот как бороться с тотальным пьянством, он не знал. Точнее, проверенный метод был, но друиды его не жаловали — как любые насильственные меры. К тому же, распитие горячительного не особо сказывалось на продуктивности, и Андрей пояснил, что «для этого контингента — еще нормально», поэтому патриарх не вмешивался.

Напоследок выяснилось, что в особом внимании нуждается только один — некий юноша по имени Костя, который вернулся с праздника урожая «сам не свой», «лица на нем не было», и с тех пор за него тоже переживают.

«А вот это плохо», — задумался патриарх и аккуратно выяснил, где искать Костю. Оказалось, что в доме на окраине. И его, конечно же, проводят.

Юноша пребывал в том состоянии, которое принято называть тяжелой депрессией. Даже дверь не открыл, крикнул с места «войдите» и продолжил заседать на кровати, уставившись в окно.

— К вам можно? — двухметровому друиду было тесно в вагончике, построенном под человеческий рост. Пришлось изрядно пригнуться.

— Я же сказал, входите, — юноша явно не выказывал желания общаться.

— Меня зовут Ким, — патриарх без приглашения уселся на кровать. Не стоять же, согнувшись.

И тут на колени к нему, отчаянно царапая подол балахона, уверенно вскарабкался абсолютно белый котенок. Ким привык, что живность к нему прибегает общаться, поэтому самому факту не удивился. Подумаешь, ластится и мурчит. Но ни в Империи, ни в известных соседних странах кошки не рождались белыми и вот такими пушистыми, с хвостами-метелками. А этот маленький наглец уже вовсю игрался с длинной бородой.

— Ваш красавец? — поинтересовался Ким.

— Нравится? — безжизненно спросил Костя, — Дарю.

— Спасибо, — несколько растерялся патриарх. — Неожиданно. И я здесь с другой целью. Что с вами произошло на празднике?