Голос империи

— И, тем не менее, они платят деньги. Которые идут на ваше жалование, в том числе. Если они за эти деньги приходят поболтать и даже поесть, то я не возражаю! Тема закрыта.

— Но…

— Я сказал, закрыта. И да. С этими вашими… конкурсантами. Вы ведь тратите на них не свое непосредственно рабочее время? Я надеюсь. Хочу напомнить, что это ме-ро-при-ятие — только арендатор в нашем театре. И мне еще не хватало, чтобы штатные сотрудники работали на чужой конкурс.

— Я не просто работаю на конкурс. Я куратор артистов. И это не мероприятие, а постоянное сотрудничество с Академией искусств. Прекрасная возможность влить свежую кровь в труппу, найти потенциальную приму нашего театра.

— Потенциальную? — директор стукнул по столу папкой бумаг. — А тут у меня сотня резюме от готовых, слышите, готовых выпускниц! Вам нужны талантливые артисты? Разберите, наконец, эту кипу и найдите!

— Я всех этих ваших кип знаю уже много лет, — поморщился балетмейстер. — Мне их и разбирать не надо. Большинство из них не то что танцевать не могут, а им бы и ходить на публике не стоило!

— Послушайте, Венсан. Вы можете упражняться в остроумии сколько угодно. Но потом не удивляйтесь, когда будете расписываться в ведомости. Заниматься со своими… подопечными вы, конечно, можете. Репетиционный зал в вашем распоряжении. Но если результат не оправдает наших ожиданий, нам придется сделать что-то с вашими.

Венсан сжал кулаки. Он мог бы ему ответить. Сказать все, что думает о жалких попытках административного давления. Но он был слишком воспитанным человеком. Поэтому молча развернулся и ушел. В репетиционном зале его ждали артисты.

Триединая империя, Джалан

Район Хеске, имперский театр, репетиционный зал

Прошедших отборочный тур и попавших в команду маэстро Венсана было четверо: двое юношей и две девушки. «Равноправие в действии», — подумала Сафира, присматриваясь к конкурентам. Те разминались возле станка, косились друг на друга и не общались. Каждый понимал, что шансы победить — один к десяти. В отборочный тур прошли сорок человек. В финал выйдут четверо.

То есть… трое из четырех до заветного поступления в академию искусств не дойдут. С гарантией. Возможно, и все они окажутся «за бортом». И это нервировало.

От звука хлопнувшей двери Сафира дернулась. На пороге стоял высокий мужчина, телосложение, идеальная осанка и скупая грациозность движений выдавали в нем балетного. Но в чемпионате по злобным выражениям лица у него бы все соперники разбежались. Только после Натальи Петровны даже сказочный злодей был не страшен.

Незнакомец молча и неумолимо приближался к центру зала, остановился, окинул присутствующих хмурым взглядом и с размаху швырнул пачку бумаг в угол паркетного зала.

Сафира скосила глаза: к каждой бумажке была прикреплена фотография девушки или юноши в балетном трико.

— Я маэстро Венсан, — не здороваясь, начал хореограф. — И задача у нас непростая. Как минимум, победить. В числе финалистов должен быть хотя бы один из вас. Но лучше, конечно, все. Понятно? Времени у нас мало. Поэтому сразу к делу. Танцуйте. Буду смотреть.

Он уселся на стул и уцепился руками за балетный станок.

Сафира решила не спешить и оценить тех, в чьей компании ей придется дойти хотя бы до первого публичного выступления. Девушка ее не впечатлила, техника достаточно слабая (кстати, совершенно незнакомая), а вот юноши были на удивление хороши. Один из них исполнял что-то вроде манерной латины, вихляющейся, скользкой, но смотреть на это можно было вечно — на это перетекание, скольжение, создающее впечатление, что в теле юноши совершенно нет костей.

Второй был уверенным в себе классическим «модернистом» — и тоже хорошо подготовленным.

Засмотревшись на коллег, Сафира не сразу поняла, почему все теперь смотрят на нее.

— Просим вас, госпожа… Севан, — маэстро даже вспомнил ее фамилию.

Под пристальным, жестким взглядом этого стервятника она немного растерялась. Казалось, все заранее выученные движения напрочь вылетели из головы. Это было даже не волнение — одуряющий страх. На нее смотрит главный балетмейстер империи, и это — не провинциальная студия, а репетиционный зал Имперского театра. Ее единственный шанс.

Сердце билось под самой шеей, но деваться было уже некуда.

Сафира встала в центре зала и попросила:

— Музыку, пожалуйста. Нажмите на кнопочку.

Венсан удивленно вытаращился и сделал жест одному из юношей. Тот с легким фырканьем повиновался, нажал на воспроизведение и слегка подпрыгнул, когда из колонки внезапно загрохотал At Vance — Only Human.

Сафира прикинула размеры зала и закрыла глаза. Только так можно было перестать бояться. Представить привычный спортивный зал в поселковой школе, позволить музыке подхватить себя, стереть весь страх. Импровизировать, добавляя новые элементы в идеально заученный танец.

Венсан отцепился от станка, скрючился, подпер рукой лицо и смотрел немигающим взглядом. Он был похож на хищника — злого, внимательного, поджидающего в засаде слишком самонадеянную дичь.