Голос из прошлого

Кирилла заинтересовал рассказ старика, поэтому он повернулся к нему. Увидев его заинтересованность, старик продолжал:

– На самом деле это был никакой не чернокнижник, как Вы уже догадались, а обыкновенный алхимик. Все эти сказки о насылаемых болезнях и голоде – обычное желание черни найти, прошу простить за грубое выражение, козла отпущения. И то, что замок разрушился, тоже очевидно. Химия на тот момент еще не существовала как наука. И вот наш бедный алхимик, распаленный жаждой познания, смешал в котле не то, что надо. Вуаля – взрыв и обрушение стен.

– А что скажете насчет мертвецов?

– О, тут тоже очень просто. Алхимики были, в первую очередь, учеными. Их интересовал не только философский камень, эликсир бессмертия и золото, как считает большинство людей. Им была присуща тяга к познанию окружающей среды, мира и самого человека. А как еще познать человека, если не с помощью вскрытия? Скорее всего, у него был небольшой анатомический театр, в котором он изучал строение человеческого тела.

– Если он был мирным человеком, почему замок опасен? – спросил Кир.

– Чтобы ответить на этот вопрос, нам снова придется вернуться к легенде, но уже чуть более современной. В ней говорится, что зло, жившее в замке, было погребено вместе с чернокнижником. Но за прошедшие столетия оно выбралось наружу, конечно, не без помощи тех, кто хотел стяжать себе немного славы в определенных кругах, и до сих пор живет в тех местах.

– Бабкины сказки, честное слово, – засмеялся Кирилл.

– Я бы посоветовал быть менее категоричным, молодой человек, – покачала головой старик. – Сказка, как говорится, ложь, да в ней намек. Поэтому не рекомендую Вам искать это место и, пуще того, посещать его. Слышите? Не вздумайте посещать его.

Очки старика блестели красными сполохами, глаза горели каким-то потусторонним безумием. Кирилла будто загипнотизировали – он не отрываясь смотрел на бледное лицо старика, в его большие, все увеличивающиеся глаза. Очень скоро они разрослись настолько, что Кирилл испугался, что утонет в них. Громкий треск перегоревшей лампочки в газонном светильнике выдернул Кира из этого омута. В голове у него звучали слова старика, но вспомнить их он не мог.

– Что ж, молодой человек, время позднее. Старику пора на покой. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – автоматически ответил Кирилл.

Мужчинам мерным шагом направился к отелю, и совсем скоро его поглотила темнота. Часы показывали половину первого ночи, поэтому Кир решил, что ему тоже пора вернуться в номер. За это время тело его настолько затекло и одеревенело, что он кое-как распрямил ноги. Оставив плед на лежаке, он, дрожа от холода, пошел к отелю.

Сквозь стеклянные матовые двери Кир увидел, что свет в холле отеля приглушен, а охранник, если он был, сидел неподвижно или дремал. Кирилл пошарил по карманам и еле слышно выругался: ключ-карта осталась в номере. Не найдя кнопку вызова портье, он решил постучать в дверь, но, едва он до нее дотронулся, та бесшумно открылась. В холле его встретила тишина и полумрак – на звук его шагов не появился ни портье, ни охранник.

– Очень странное понятие безопасности у этих людей, – пробурчал он, вызывая лифт.

Наверху ковер по-прежнему приглушал шаги, лампочку никто не заменил, но что-то было не так. Кирилл медленно пошел вперед. Ноги его утопали в ворсе винного цвета. Идти было тяжело. Посмотрев вниз, он увидел, что ворс доходит ему до щиколоток. Зажмурившись, Кир пошел быстрее. Коридор будто удлинился.

Кирилл снова посмотрел вниз и не поверил своим глазам – мерно колыхающееся бордовое синтетическое море доходило ему до колен. Теперь он пробирался по ковру как по высокой траве. Он ускорил шаг, но этого было мало. Кирилл из последних сил рвался в номер – под защиту… Под защиту кого-то более сильного и могущественного. Наконец, он добрался до двери и принялся что есть сил стучать в нее:

– Катя! Открой!

Щелкнул замок, дверь открылась, и в дверном проеме Кир увидел Катю: бледное лицо, мокрые волосы в песке, глаза подернуты мутной пленкой. Она протянула к нему синюю распухшую руку и простонала:

– Кир, помоги мне….

В ужасе он отшатнулся от жены и снова оказался на ковре, но теперь вокруг него был уже не ворс, а темная вода. Кир почувствовал, что под ним, в глубине, притаилось что-то ужасно злое и опасное. Он пытался плыть, но тело его было будто скованно невидимыми цепями. «Я сейчас утону», – подумал он, когда вода захлестнула его с головой. Легкие горели от недостатка воздуха, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. И когда не осталось сил сдерживать дыхание, он сделал глубокий вдох… и проснулся на лежаке.

– Это всего лишь сон, – выдохнул Кирилл с облегчением, пытаясь восстановить дыхание. – Я просто уснул и запутался в пледе.

Холод и долгое бездействие сделали свое дело: мышцы одеревенели настолько, что он едва встал с лежака. Плотнее завернувшись в плед, Кир заковылял к отелю.

Часы на руках показывали четверть первого. Заспанный портье, убедившись, что Кир – один из постояльцев отеля, открыл дверь, проводил его до лифта недобрым взглядом и ушел досыпать остаток смены.