Голос из толпы. Дневниковые записи

– Тяжело и с идеологией. Особенно поднимает голос интеллигенция. Например, поэт Рождественский заявляет: «Нет у нас ни свободы, ни демократии». А в чем дело? Его не пустили за границу – провинился, вот и высказывается таким образом… Солженицын пустил свой роман по рукам112… А в Ленинграде 17 человек организовали партию, лозунг которой: свергнуть советскую власть! Ратовали за буржуазную республику. Имели оружие. 200 человек знали о существовании этой организации, и никто их не выдал – вот в чем корень зла!

Говорит про Сталина: перестать писать о культе! Если кто-то напишет, что имярек погиб в 1937 году, вычеркивать. А почему? Вместе с водой и рыбку выплеснули (т. е. вместе с разоблачением культа выплескиваем и советскую власть).

Кузин далее:

– Я не против критики…

И тут же следует оговорка, вернее даже, говорит прямо:

– Критики с приближением юбилея давайте мало!

Выступает его помощник Осипов:

– Среди ваших рабкоров нет рабочих, крестьян. Если и встречаются авторы, то все начальники. Если же критическая заметка, то псевдонимы…

Реплика одного из редакторов:

– Иначе, без псевдонима, рабкор критической заметки не напишет!

Женщина:

– Как красиво Иванова одевается! Как изящно! Костюм – за 120 рублей. Кофточка нейлоновая – за 30 рублей. Туфельки заграничные – за 50 рублей.

Слова редакторши заводской газеты:

– Дело не в материальных условиях жизни. Есть пьяницы, быдло. Стали больше денег получать и стали больше пить. Сколько бы ни получало быдло, интерес у него один: водка да селедка. В рабочем классе это разделение особенно зримо: «денежная аристократия» и прочая сошка… К чему идем?

Слова старика:

– Вот мы были комсомольцами! Работали не за деньги. Был энтузиазм. А сейчас? Другие люди пошли. И наши руководители – другие. Современные вельможи. Нужна чистка в партии.

1968 ГОД

21 марта. Совещание в ОК КПСС. Выступает социолог. Признает: надо учитывать настроение людей (умонастроение). Сейчас у людей другой склад мышления, не столь примитивный, как раньше. Наряду с общим идейно-политическим единством народа есть и неверие в людях. Кризис веры.

Кузин (заместитель заведующего идеологическим отделом обкома партии, мой бывший однокурсник по ЛГУ):

– Нам, газетчикам, пропагандистам, надо быть тонкими. Избегать громких фраз. Иначе совсем оторвемся от народа (примерно в таком смысле говорил).

Вопрос редактора районной газеты:

– Было принято ЦК КПСС такое-то постановление… А можно ему верить?

Кузин улыбается:

– Вот плоды нашей пропаганды… Можно!

Продолжает:

– Идет процесс общей демократизации жизни. И вот до чего доводят демагогия в пропаганде, отрыв от жизни, от ее реальностей – Чехословакия. (Рассказывает о событиях в ЧССР, например, Новотный, как только ему намекнули: уходи, вызвал танки. А чешский генерал, что сбежал в Пентагон, был секретарем парторганизации Министерства обороны.)

Кузин:

– Мутят воду студенты да писатели…

И по-всякому их склоняет. Как недавно редактор «Правды» склонял Солженицына.

Кузин:

– Интеллигенция разболталась. Забыли мы, кто хлеб выращивает. И в газетах забываем! К рабочему надо поворачиваться, к рабочему классу.

(В общем, более реально заговорили в стенах партии. Но пока только в стенах. Да и не по своей воле: жизнь заставляет, побаиваются.)

В этот же день – лекция о молодежи в УООП:

– Молодежь у нас заорганизована. Организаторы есть, вожаков нет, боимся: куда поведут? Комсомол зачах. Еще: ханжество у нас в вопросах пола. Молодежь отвергает ханжество.

(И в то же время в милиции на апрель назначены оперативные учения: как действовать в случае массовых беспорядков.)

Играют наша и иностранная команды. Футболист противников упал.

Комментатор:

– Притворяется!

А когда «притворщика» унесли на носилках, радостно завопил:

– Наших больше! Давай-давай!

Разговаривают женщины после просмотра кинофильма «Анна Каренина»113.

– Ну как, понравилось?

– Замечательно! Больше всего мне понравился мальчик. Сережа. Ах, какой милый мальчик!

Еврейская черта – хочет охаять человека и вот как о нем говорит:

– Иван Иванович отличный мужик. Простой. Честняга. Кончал… Матросом был. Сами понимаете, без образования. Туговат на мысль. Но отличнейший человек! Очень хороший.

Анцеловичу директор завода вынес строгий выговор. Анцелович стал биться за восстановление справедливости. Виноват-то директор, а не он, редактор газеты.

Анцелович:

– Добиваясь справедливости, я семь месяцев медленно умирал, маялся. А Толстиков (первый секретарь обкома партии), когда разобрался, отменил мне строгий выговор. А директору? Поставить на вид.

И заканчивает с подчеркнутой интонацией в голосе:

– А что вы еще хотите?!

28 июня. Однодневный военный сбор в районе Саперной. Из доклада полковника, представителя политуправления округа: многие искажают войну, мол, были трудности… Нет! Была образцовая организация.

Тон выступления таков, будто и не было горьких поражений, было чуть ли не запланированное отступление типа кутузовского.