Голос крови

Ф. Б.: Успокойтесь, пожалуйста. Все хорошо. Слушайте, Ллойд, ваш отец сильно удивился, когда мы сказали ему, что вы нашли свою сестру. Могу вам сказать, для него, по-видимому, роль…

Д. Л.: Что-что?

А. Р.: Не комментируйте это!

Ф. Б.: Как, бишь, он выразился? Ага, вот запись: «Мой сын в последние годы очень отдалился от меня. Я объяснял это тем, что мы теперь не так часто видимся. Совершенно нормальный процесс в отношениях между сыновьями и родителями, как я считал. Но такого я от него никак не ожидал!»

Д. Л.: Совершенно нормальный процесс?

А. Р.: Молчите! Они нарочно пытаются вас спровоцировать.

Ф. Б.: Он был просто потрясен. Почему вы с ним никогда не заговаривали о том, что все эти годы ваша мать была права? Что Флисс не была ее дочерью?

Д. Л.: Он утверждал, что я никогда с ним об этом не говорил?

А. Р.: Доктор Ллойд!

Ф. Б.: Так вы говорили?

Д. Л. (Молчит.)

Ф. Б.: Вы решили убрать свою сестру, потому что согласно немецкому закону наследования она, как родная дочь, могла претендовать на обязательную долю от наследства Фредерика Арнима? Не хотели делиться? Да? Жадность не позволяла отдать бедной девушке несколько жалких фунтов?

Д. Л.: Эта бедная девушка виновата в тех несчастьях, которые обрушились на мою семью.

А. Р.: Доктор Ллойд, успокойтесь!

И. Х.: В таком случае ваш отец был совершенно прав, говоря, что для вас важны только деньги.

А. Р.: Вы не обязаны на это отвечать.

Д. Л.: Он так сказал?

А. Р.: Доктор Ллойд, мы же с вами договорились, что вы…

Д. Л.: Он сказал, что для меня важны только деньги? Да я все эти проклятые годы думал только о нем! Нет, я никогда не говорил ему, что отыскал Фиону, так как был уверен, что он не желает об этом ничего знать! Один-единственный раз я ему сказал: я знаю, что Флисс нам не родня. Это было в день ее похорон. Он ответил, что для него она навсегда останется дочкой. Я же хотел сделать это ради него! Я хотел, чтобы вся эта грязь не стала достоянием гласности! Я хотел защитить его от Фионы! И от его жены!

И. Х.: От вашей матери.

Д. Л.: А ей вообще важно было только поставить на своем. Ей никогда не было дела до своих детей, и моего отца она тоже оттолкнула от себя своим безумием. Это она виновата, что он захотел отгородиться от всего, что было с ней связано!

И. Х.: И от вас он тоже отгородился?

Д. Л.: Это Фиона виновата в том, что моя мать сошла с ума. Тридцать лет она, как проклятая, искала свою любимую Фелиситу. А на семью, которой она тоже, наверное, была нужна, ей было наплевать. А Фиона? Ей ничего не перепало из того горя, которое пришлось пережить мне. Ей не пришлось наблюдать, как мать все больше и больше теряет рассудок. Ей не пришлось мучиться с таким отцом, которого ты интересуешь, только если имеешь восемьдесят восемь встроенных клавиш или пишешь для литературной страницы. Меня сплавили в интернат, а моей матери постановлением суда запретили даже приближаться ко мне. Фионе, наоборот, повезло, что ее подменили в младенчестве! Ей-то хорошо жилось с любящими родителями. Разве не так? Но нет! В один прекрасный день Фионе взбрело в голову поискать настоящих родителей! А почему? Конечно же, только из-за денег! У нее же было все! Так что ей еще потребовалось от моих родителей?

И. Х.: Она хотела узнать о себе, кто она такая.

Д. Л.: Вот еще! Бред какой-то! Она захотела денег! Паблисити! Надо же было кому-то защитить от нее моего отца!

Ф. Б.: И вы все замечательно обтяпали!

А. Р.: Констебль Блэк! Может быть, вы все-таки поумерите свой тон?

Ф. Б.: Мисс Ричардс! Может быть, вы все-таки оставите меня в покое?

И. Х.: Фрэнк…

Ф. Б.: Ну а как насчет Патрисии Гарнер? Она была вашей сообщницей?

Д. Л. (Хохочет.)

Ф. Б.: О’кей. Значит вы использовали пожилую одинокую женщину, чтобы получить через нее информацию о Фионе.

Д. Л. (Молчит.)

Ф. Б.: Неужели он опять потерял дар речи!

И. Х.: Она была в курсе? Да или нет?

Д. Л.: Эта бездарная старая корова…

А. Р.: Доктор Ллойд. Нам с вами срочно нужно посовещаться. Вы слушаете меня?

И. Х.: Как все происходило в тот вечер, когда Мораг Фрискин…

Д. Л.: Я хочу вернуться в камеру. Я и без того уже слишком много сказал.

А. Р.: Так даже лучше. Мы здесь закончили…

И. Х.: Мы еще не закончили. Почему вы пытались убить свою мать?

Д. Л. (Молчит.)

Ф. Б.: Не в том ли дело, что вы не хотели, чтобы ваша мать обо всем рассказала журналистам? Тогда вы с папашей предстали бы в весьма неприглядном виде.

Д. Л.: Мисс Ричардс, что будет, если я скажу этому несостоявшемуся комику: да пошел ты, знаешь…

Ф. Б.: А ты еще будешь, безмозглая твоя…

И. Х.: Фрэнк! Сядь сейчас же!

А. Р.: Мы здесь закончили. Выключите эту штуку, сержант, ну же!

(Конец аудиозаписи.)

28

Нахмурив брови, Бен смотрел фотографии: Фиона, полуголой лежащая в ванне. Расставленные по краям свечи. Розовые лепестки, плавающие на поверхности. На запястьях глубокие порезы. Кровь стекает в воду. «Спящая красавица», – подумал он, отдавая Хэпберн снимки. Они сидели в комнате ожидания Королевской больницы.

– Снимки сделала Мораг?

Хэпберн кивнула: