Голос крови

– Боже мой! Я так счастлив! – воскликнул Альсид. – Нам удалось отыскать еще одного члена нашей семьи! Пожалуйста, посмотри на меня, – попросил он Натанаэля. – У тебя красивый открытый лоб, голубые, нет, серые глаза… Мне нужно будет свериться с моими записями. Ох, я никогда не знаю, с чего начать!

Он на секунду остановился и, щелкнув пальцами, продолжил:

– Ну конечно же! Прежде всего мне следует попросить у тебя прощения! Если бы я знал, что ты один из наших, никогда не стал бы метить тебя кровью Валера. Простишь ли ты меня?

У Натанаэля всё смешалось; ему казалось даже, что его стукнули по голове. Он совершенно не понимал, о чём речь. Словно бы шел какой-то плохой спектакль и ему по нелепой случайности досталась главная роль.

– Простите, учитель, я не понимаю…

– Разумеется. Ну ладно, начну сначала. Скажи: что ты знаешь о своем происхождении?

Натанаэль судорожно сглотнул. В горле образовался комок. Валентин как будто понял, в чём дело. Он взял стоящий на столе фарфоровый кувшин и налил в стакан воду. Слегка помедлив, Натанаэль отпил.

– Мало что знаю, учитель. Только то, что написано в личном деле. Знаю, что меня нашли первого января у дверей интерната. Что мне было полтора или два года. В мои пеленки вложили записку с именем. И я был завернут в теплый шерстяной платок синего цвета.

Записка, пеленки и платок хранились в архивной комнате, куда Натанаэль мог приходить в любое время. Воспитанникам разрешалось смотреть на вещи, в которых их принесли в интернат. Можно было даже потрогать их. Покидая приют, ребята забирали их с собой. Сам Натанаэль уже пять лет не заходил в архивную комнату. Желание бывать там обычно проходит вместе с надеждой вернуть родителей.

Альсид кивнул.

– А ты когда-нибудь думал, кем могли быть твои мама и папа?

Отвечать Натанаэлю совсем не хотелось. Более бестактный вопрос тому, у кого нет родителей, трудно представить. Ну почему он не может встать и сказать учителю в лицо всё, что он думает? Но Натанаэль только пробормотал «нет» и скрестил руки на груди.

Альсид хихикнул.

– Понимаю, почему ты не хочешь отвечать. Но ты должен знать одно: твои родители – аристократы. Если ты думал, что родился у нищенки, неспособной тебя воспитать, то ошибался. Всё было совсем не так. При иных обстоятельствах ты бы рос в счастливой влиятельной семье. Надеюсь, вскоре я смогу сказать, как звали твоих родителей. Ты не прочь был бы это узнать, правда?

Натанаэль сделал еще один глоток.

– Если хочешь, вернемся к этому позже, – с участием сказал учитель. – Я понимаю, на тебя и так сегодня много свалилось.

Натанаэль чуть было не согласился. Больше всего на свете ему хотелось встать и броситься вон из кабинета. Хотя голос Альсида был мягким, а взгляд – открытым и честным, в глубине его глаз таилось безумие, и оно пугало не меньше, чем то, что он говорил.

Но Натанаэль остался сидеть в кресле.

– Продолжай, учитель! Я слушаю тебя! – ответил он.

– Ты смелый мальчик, достойный своего рода! Старинного и благородного! Что наделяет тебя привилегиями и накладывает на тебя определенные обязательства. Ты родился с предназначением, и у тебя есть дар, который поможет тебе его исполнить. Ты не такой, как все. И остальные ученики, которых ты увидел в классе, тоже другой породы. У них то же прошлое, что и у тебя, и все они, как и ты, наделены особой силой.

– Изабелла тоже?

– Да, конечно. С ней нам улыбнулась удача: мы знаем ее настоящую фамилию. Ее нашел в Испании один из наших союзников. Там скрывается вся ее семья.

Валентин прервался и протянул Натанаэлю носовой платок. Тот даже не заметил, что у него снова пошла кровь.

– С тобой это часто будет происходить, пока твой дар не обретет полную силу. А голова у тебя болит?

Не то слово. В глазах у Натанаэля сверкали искорки, учитель Валентин представлялся ему окутанным медно-красным облаком. Мальчик не смог вымолвить ни слова, просто кивнул. В глазах вновь заискрило. Учитель протянул ему маленькую коричневую таблетку.

– Прими, будет лучше.

Глубоко вздохнув, Натанаэль сунул таблетку в рот и запил остатками воды, не открывая глаз.

– Сейчас подействует, – ласково сказал Валентин. – Я здесь, чтобы помочь, указать путь, уготованный тебе судьбой. Нужно только довериться мне, всем нам, и, увидишь, всё будет хорошо.

По всей видимости, он был прав. Боль и вправду утихла. Чувствовалось только слабое постукивание в висках.

– Но почему… почему мне так больно?

– Твоя кровь сейчас проходит полную трансформацию. Помнишь ту ночь в лазарете?

– Кровь Валера, – прошептал Натанаэль, – она была какой-то странной.

– Это знак власти, которой он обладал. Бедный Валер! Он не перенес трансформации. Его дар проснулся слишком рано. И хотя я вводил ему кровь Изабеллы, это не помогло. Он умер. Мы прямо здесь делаем таблетки, которую я только что тебе дал. Они содержат трансформированную кровь, которая помогает вашему организму пережить этот период. Вот увидишь, теперь, когда ты среди нас, дела пойдут куда лучше.

– То есть, учитель, я не болен? – едва слышно спросил Натанаэль.