Голос крови

— Я у Климова на подозрении, — простонал Можейко. — Не могу!

— Миллион! И в тот же день сваливаешь за границу.

— У меня семья, Вячеслав Иванович! Не губите!

— Семью отправишь заранее. Решайся! Или… я собственноручно сдам тебя Климову.

Ответить Можейко не успел: в дверь позвонили — три коротких звонка и один длинный.

— Кто это? — спросил Тойота, проверяя, на месте ли оружие.

— Понятия не имею, — побледнел Можейко.

— Витя, это я! — крикнула из-за двери Татьяна. — Открывай быстрее, не то грех случится.

— Это следователь Благонравова? — не то вопросительно, не то утвердительно проговорил Тойота, узнав голос Татьяны. — Она что, твоя любовница?

— Мой агент, — растерялся Можейко.

— Она — баба Климова.

— Была.

— И есть, идиот безмозглый! — прошипел Тойота. — Проводи меня черным ходом, — сказал он, вставая. — И запомни: чем быстрее Рогов и Коростылев отправятся на тот свет, тем больше шансов у тебя остаться на этом!

Тойота ушел. Но он бы наверняка остался, если бы знал, какой спектакль разыграется через пару минут в конспиративной квартире его секретного агента Можейко.

Проводив высокого гостя, Виктор Панкратова вернулся в гостиную. В дверь снова позвонили — три коротких звонка и один длинный. «Конечно, это Татьяна. Но какого черта она приперлась? Зачем?» — Он заскрипел от злости зубами и, раскачиваясь из стороны в сторону, двинулся к двери.

— Кто? — спросил на всякий случай.

— Витя, это я. Открывай быстрее, не то грех случится!

Можейко скинул цепочку, отодвинул стальной засов и… обалдел: на пороге стоял Климов. Стоял, подлец, и улыбался, поигрывая портативным магнитофончиком, из которого через равные промежутки времени доносилось: «Витя, это я. Открывай быстрее, не то грех случится!»

Созданная Тойотой группировка по своей структуре напоминала крупное боевое подразделение, например, дивизию: отдал приказ — и четыре полка, прекрасно обученные, дисциплинированные, вооруженные по последнему слову техники и разбитые, в свою очередь, на более мелкие подразделения — батальоны, роты, взводы, — моментально приходили в действие. Но разница между группировками — армейской и возглавляемой Тойотой — все-таки была. И довольно существенная. Если в армии взводной подчинялся ротному и всем вышестоящим начальникам вплоть до командира дивизии, то у Тойоты взводный (командир пятерки) подчинялся только ротному. И никому более, ибо в силу конспирации даже духом не ведал, кому подчиняется ротный — цепочка обрывалась. Это, конечно, плюс: при любом раскладе Тойота выходил из воды сухим. Но одновременно и минус: в случае гибели или внезапного и бесследного исчезновения руководителя одной из служб Тойота терял связь и с его подчиненными. Что в конце концов и произошло. Рогов и Коростылев как сквозь землю провалились, и Тойота, лишившись сразу двух пальцев на одной руке, почувствовал себя более чем скверно, выпал из-под контроля банк, некому отдать было приказ о ликвидации Можейко. С этими грустными мыслями он и вошел в кабинет Спрута, являвшегося, выражаясь бюрократическим языком государственных чиновников, его первым заместителем по общим вопросам.

Михаил Викторович беседовал с каким-то молодым человеком, крепким, уверенным в себе и своих возможностях, так по крайней мере показалось Тойоте, ибо возможности паренька подтверждал его взгляд, умный, цепкий, моментально оценивающий ситуацию: при появлении гостя он легко поднялся, но не как шестерка, а с достоинством, и замер, очевидно, ожидая, когда его представят.

— Не помешаю? — спросил Тойота.

«Что-то случилось, — подумал Михаил Викторович. — Без предварительной договоренности, без звонка, нарушив все правила конспирации, Тойота не явился бы. Да и вид у него — на море и обратно…»

— Здравствуй, дорогой! — Михаил Викторович крепко пожал протянутую руку. — Какими судьбами?

— Итальянцы говорят: все дороги ведут в Рим, — улыбнулся Тойота. — Мои друзья — в ресторан «Семь сорок»!

— Они правы: мимо меня не пройдешь и не проедешь. — Михаил Викторович представил Перцова и, поймав вопросительный взгляд Тойоты, пояснил: — Предлагаю, понимаешь, молодому человеку хорошую высокооплачиваемую работу, а он отказывается.

— Дело не в оплате, — мягко возразил Перцов. — Дело в том, что я хочу работать по специальности.

— Какой именно? — проявил интерес Тойота.

Перцов с первого взгляда понял, кто перед ним (фотографию Тойоты ему показывал Родин), но вида не подал, сыграл в простачка, заинтересованного в поддержке незнакомого человека.

— Я командир взвода разведки.

— Это не профессия, — подумав, сказал Тойота. — Должность.

— …которая определяет профессию, — быстро добавил Перцов. — Я знаю в совершенстве подрывное дело, вожу автомобили всех марок, прилично стреляю, владею холодным оружием.

Тойота рассмеялся, перевел взгляд на Михаила Викторовича.

— Тебе этого мало?

— Он индивидуалист. Работает без прикрытия и… терпеть не может начальство.

— А кто его любит? — усмехнулся Тойота. Он предложил Перцову закурить и, заметив на тыльной стороне ладони наколку — змея, обвивающая кинжал, — спросил: — У тебя были неприятности?