Голос Незримого. Том 2

ДРАМЫ В СТИХАХ

ГОЛУБОЙ КОВЕР романтическая драма в 3-х действиях с прологом и эпилогом

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

УЗБЕК – хан Татарии, 40 лет, гордое узкое лицо, несколько поблекшее.

АИШЭ – первая жена его, 35 лет, некогда красивая, теперь обрюзгшая.

ЭМЕНЭ – вторая жена его, 22 лет, миловидная, худощавая.

ШЕЙБАН – главный советник и правая рука хана.

СУБУДАЙ советники, члены Дивана.

КУРУЛТАЙ, НЕВРКОЙ, НОГАЙ – мамелюки.

БУРУ – евнух.

ГУЛЬСУМ – надзирательница гарема, старуха.

МНЕВЭР – нищая девушка, плясунья, лет 16, невысокая, гибкая с огромными, серо-зелеными очами.

ГЯУР – юноша пленник.

1-я, 2-я, 3-я, 4-я – прислужницы.

Рабы и рабыни, прислужницы и музыканты, торговцы базара, нищие, дервиши.

Действие происходит в Золотом-Сарае, столице Татарии, в начале XIV века.

ПРОЛОГ

Сцена представляет плоскую крышу ханского дворца. На ней – пестрый ковер и пышные подушки. Прямо сзади – тонкий белый минарет, четко высящийся в розовом закатном небе, на котором серебрится серп полумесяца. Дальше – причудливые улички и строения города, теряющиеся в сиреневом сумраке.

По мере наступления ночи там вспыхивают бледные огоньки.

УЗБЕК сидит, поджав ноги и задумавшись, посреди ковра. Перед ним медные блюда с плодами и другими яствами, серебряные кувшины с напитками. Справа от него – АЙШЭ, слева – ЭМЕНЭ, закутанные в покрывала. При подъеме занавеса узенькая дверца минарета мгновенно распахивается, маленький седобородый мулла в малахитовом халате выскакивает из нее и, приложив ладони кушам, протяжно-печально поет: «Алла-эль-ала-эль-ала…»

Затем так же мгновенно дверца захлопывается, и мулла исчезает.

УЗБЕК (очнувшись от задумчивости)

Идут года… Но так же над вселенной

Луна в свой час восходит, заблестев,
И так же в воздухе дрожит священный,
Как голос времени, муллы напев…
Под этою луною доброликой
Цветет всё так же мой родимый край.
Богат я, хан Татарии великой!
Богат мой город – Золотой-Сарай!
Слышны издалека его базары,
И минареты издали видны.
Сребристого руна мои отары,
Златистой – редкой – масти табуны.
Мои – холмов топазовые лозы
И плод их сладкий – чауш и шасла.
Мои – долин оранжевые розы
И ароматные из них масла.
Прекрасен мой дворец, цветной, как в сказке,
От радужной узорности окон,
От кармазинно-кубовой раскраски
Стенных рисунков: птиц, цветов, письмен…
И хороши, белы иль полосаты,
Мои из шелка лучшего чалмы
И алые иль желтые халаты
Из самой дорогой тармаламы…
И недурны мои все ятаганы —
В латуни, в черни, в яшме, в бирюзе,
Янтарные приборы для кальяна,
Хрустальные – к шербетам и бузе…
Мурзы мои покорны и ретивы,
Другие слуги тоже неплохи,
И добр народ, простой и незлобивый, —
Торговцы, пекари и пастухи…
А сам я – статен, крепок, не недужен,
Хоть и достиг уж середины лет.
Возлюблен славою, со счастьем дружен,
Хвалим молвою и зурной воспет.
Ходил два раза в Мекку и Медину
И раз двенадцать прочитал Коран!
Всю жизнь у власти – козни ни единой!
Всю жизнь в бою – и не имею ран!
Разбиты мной кипчаки и киргизы,
Устроена и собрана Орда.
Хвала Аллаху! Я сильней Чингиза…
Но нет меня несчастней иногда.
Терзаюсь тайно я великой скукой,
Глубинной, беспричинною хандрой…
Напрасно тешусь я стрельбой из лука
И развлекаюсь шахматной игрой.
Скучны мне утр жемчужные сиянья,
Мерцанья бирюзовые ночей,
Скучны мне страсть, война и пированье,
И женщины со всей красой своей!..