Голос ночи

Даже тогда, когда его мать бывала дома, Колин спал при зажженном ночнике. Но сегодня, если она не вернется до того, как он уснет, он оставит зажженными все лампы. Комната была ярко освещена, как операционная, подготовленная для хирургической операции.

Осмотр занятой им позиции подарил ему чувство некоторого комфорта. Пятьсот корешков журналов заполнили две большие полки. Стены были увешаны плакатами с кадрами из фильмов: Бела Лугози в фильме «Дракула», Кристофер Ли в «Ужасах Дракулы», монстр из «Существа из Черной Лагуны», Лон Чени-младший в роли Оборотня, монстр из фильма Ридли Скотта «Пришелец». Фигурки монстров, которые смастерил он сам, были выстроены на маленьком столике рядом с его письменным столом. Пластиковый вампир пробирался через нарисованное кладбище. Франкенштейны, которых насчитывалось около дюжины, стояли с протянутыми пластиковыми руками и вытянутыми от ужаса и ненависти лицами. Он провел многие часы, создавая их, стараясь подавить свой страх перед ночью и ее зловещим голосом. Пока он держал в руках эти жуткие творения дьявольщины, его не покидало чувство, что он контролирует их, что он хозяин над ними, и он ощущал свое превосходство перед реальными монстрами, которых они олицетворяли.

Щелк!

Крек-ак!

Вскоре он освоился со звуками, наполнявшими дом, и почти уже не слышал их. Зато он слышал голос ночи, голос, который, кроме него, никому не суждено было услышать. Этот голос он слышал от захода до восхода солнца, он чувствовал его постоянное дьявольское присутствие. Сверхъестественный феномен, голос умерших, которые жаждут выйти обратно из своих могил, голос Дьявола. Это было безумное бормотание, хихиканье, кудахтанье, тяжелые вздохи, свист, приглушенное лепетание о крови и смерти. Загробный голос говорил о сыром склепе, где не хватает воздуха, о мертвых, которые все еще бродят, о трупах, изъеденных червями. У большинства живых этот подсознательный голос обращался только к подсознанию, но Колин знал все это доподлинно. Постоянный шепот. Временами крик. А иногда даже громкий визг.

Час ночи.

Где же, черт возьми, пропадает его мать?

Та-та-та!

Что-то под окнами.

Та. Та-та. Та-та-та-та.

Это всего лишь большой мотылек бьется о стекло. Вот гак. Так это и должно быть. Просто мотылек.

Половина второго.

Он почти все ночи оставался один. Он ничего не имел против того, что он ужинал в одиночестве. Ей приходилось много работать, и она имела полное право встречаться с мужчинами теперь, когда осталась одна. Но как она может оставлять его одного каждую ночь? Та-та.

Опять мотылек.

Та-та-та.

Он попытался отключиться от мотылька и подумать о Рое. «Что за парень Рой! Какой друг! Действительно настоящий друг, каких мало. Кровные братья!» Он все еще ощущал легкое покалывание на ладони. Рой был рядом, чтобы помочь, теперь и навсегда, на все время или пока один из них не умрет. Вот что значит кровные братья. Рой его защитит.

Он думал о своем лучшем друге и постепенно в его сознании монстры перемешались с образом Роя Бордена, голос ночи переплелся с голосом Роя, и около двух он уснул. Его мучили новые кошмары.

Глава 13

Будильник разбудил его в половине седьмого.

Он вылез из постели и раздвинул шторы. Пару минут он понежился на мягком утреннем солнышке, у которого в отличие от ночи не было пугающего голоса.

Через двадцать минут он был уже умыт и одет.

Он прошел через гостиную к комнате матери. Дверь была полуоткрыта. Он тихонько постучал, но не услышал никакого ответа. Тогда он немного приоткрыл дверь и увидел ее. Она спала, лежа на животе. Лицо ее было повернуто в его сторону, а вялая щека покоилась на левой руке. Веки слегка трепетали. Дыхание было частое и ровное. Простыня сползла немного вниз. Очевидно, она была голая под своим тонким покрывалом. Была видна обнаженная спина, слабые очертания левой груди, восхитительная полнота которой угадывалась в складках матраса. Он уставился на нее, мечтая, чтобы она повернулась на спину, обнажив целиком мягкую, белую и округлую грудь.

— Она твоя мать!

«Но она женщина».

— Закрой дверь!

«Может быть, она все-таки повернется».

— Ты не хочешь смотреть на нее.

«Черт возьми, я хочу. Повернись!»

— Закрой дверь!

«Я хочу увидеть ее грудь».

— Это отвратительно.

«Ее сиськи».

— Черт!

«Я хочу их потрогать».

— Ты спятил?

«Подкрасться и потрогать их, не будя ее».

— Ты становишься извращенцем. Настоящим чертовым извращенцем. Стыдно!

Вспыхнув, он плотно закрыл дверь. Руки были холодными и влажными.

Он спустился вниз и позавтракал: два печенья и стакан апельсинового сока.

Как он ни старался перестать думать об этом, из головы не выходили голая спина и очертания округлой груди Уизи.

«Что со мной?» — подумал он.

Глава 14

Отец приехал в пять минут восьмого на белом «кадиллаке». Колин ждал его на обочине дороги перед домом.

Отец потрепал его по плечу и сказал:

— Как дела, малыш?