Голос призрака

Ловя губами воздух и дрожа, я кивнула. У меня было такое ощущение, будто мои легкие полны воды. Мокрое, грязное платье прилипло к телу, я содрогалась от холода. Джонатан выглядел не лучше.

Кто-то привел обратно нашу лодку, и один из лодочников сказал:

- Вам лучше всего вернуться в таверну Борроуса, сэр.

Он поможет вам привести себя в порядок.

- Да.., да. Это хороший совет, - ответил Джонатан.

- Садитесь в лодку, сэр, и я отвезу вас обратно. Толпа начала расходиться. Маленькое представление закончилось.

- Я видел, что произошло, - сказал лодочник. - Мне показалось, это было сделано нарочно.

- Вот именно, - сказал Джонатан.

- Есть такие люди, которые любят побезобразничать. Ну что ж, переоденьтесь во что-нибудь сухое, и все будет в порядке.

Мы подошли к таверне. Джимми Борроус вышел навстречу, в ужасе всплескивая руками.

- Мы свалились в воду, - сказал Джонатан. - Вы не поможете нам высушить одежду?

- Разумеется. Заходите, заходите. В зале горит камин. Но сперва одежда. Если вы ее не смените, то умрете от холода.

Он отвел меня в одну из спален, а Джонатана - в другую. Мне был выдан халат, чересчур большой для меня, и комнатные туфли, которые были впору мужчине. Но это не имело значения. Я была рада снять с себя мокрую одежду и растереться грубым полотенцем. Вода в реке пахла не очень-то приятно. Волосы мои свисали бесформенными прядями, но на щеках горел румянец, а глаза были ясными и блестели.

Жена Джимми, Мэг, собрала мою одежду и сказала, что развесит ее возле камина, а я могу пройти в зал, где уже находится джентльмен, и согреться. Джимми подал ему глинтвейн - как раз то, что нужно в таком случае.

Я спустилась в зал. Джонатан уже ждал меня. На нем тоже был халат, похожий на мой, но только слишком маленький для него. При виде меня он рассмеялся, гнев его прошел.

- Ну, кто скажет, что здесь неуютно? Борроус предлагает тебе выпить немного глинтвейна. Он очень хорош, а госпожа принесла немного оладий, которые, по ее словам, подходят как закуска к нему.

Я отхлебнула вина и, почувствовав тепло, тряхнула влажными волосами.

- Я упустил его, Клодина, - сказал он серьезно.

- Да уж...

- Из-за этого человека в лодке.., очевидно, тоже заговорщика.

- Я уверена, что это именно так. Нехорошо получилось.

- Все было сделано не так. Мне нужно было сначала подумать и действовать побыстрее.

Тогда он бы не ушел. - Он в упор посмотрел на меня. - Ты знаешь, мне нравится быть с тобой, но сегодня лучше бы тебя со мною не было.

- Почему?

- Потому что ты еще больше впуталась в это дело. Ты знаешь, что произошло. Ты знаешь, что люди.., невинные люди.., такие, как твои мать, могут пострадать. И сколько еще опасностей подстерегает тех, кто слишком много знает!

- Ты намекаешь на мою осведомленность о том, что Билли Графтер шпион?

Он кивнул.

- Видишь, и я тебя во все это втянул.

- Нет. Я это сделала сама, когда узнала Альберика в кофейне. Ты тут ни при чем.

- Тебе придется быть осторожной, Клодина. Я думаю, они уберут Билли Графтера из Лондона. Теперь они знают, что мы опознали его здесь. Он рискует столкнуться лицом к лицу со мной или моим отцом. Его пошлют в другое место, чтобы он там занимался своим гнусным делом.

- Подстрекательством к мятежу? Джонатан кивнул:

- Тот же самый метод, который был столь успешно использован во Франции, - Это они стреляли в короля?

- Вне всякого сомнения, это был один из их компании. Если бы покушение удалось, это было бы началом. Я беспокоюсь за тебя.

- О, Джонатан, со мной все будет в порядке. Я могу сама позаботиться о себе. Я многого не знаю обо всех этих делах, но, по крайней мере, кое-что мне теперь известно.

Он подошел ко мне и взял мои руки в свои.

- Ты мне очень дорога, - сказал он.

- О, пожалуйста, Джонатан.., не надо, - с дрожью в голосе произнесла я.

Какое-то время он молчал; я никогда не видела его таким серьезным. Он был сильно потрясен не только случившимся и своей неудачей. В этот момент я поняла, насколько я ему дорога.

Вино согревало меня. Я смотрела на синие языки пламени, вырывавшиеся из поленьев, и мне представлялись всякие картины - замки, яростные красные лица.., фигуры, и я подумала: ах, если бы так могло продолжаться вечно!

Такое чувство охватывало меня всегда, когда я была с ним.

Должно быть, прошло около часа, когда Мэг Борроус пришла сказать, что наши вещи уже подсохли и их можно надеть, и предложила нам еще глинтвейна.

Я сказала:

- Нам нужно идти. О нас, наверное, уже беспокоятся.

- Я прикажу, чтобы ваши вещи отнесли в комнаты, - предупредила Мэг, и вы можете подняться за ними, когда захотите.

Джонатан поглядел на меня.

- Пожалуй, мы еще выпьем вашего превосходного вина, - сказал он.

Мэг с довольным видом пошла за вином.

- Нам надо возвращаться, - сказала я.

- Еще немного...

- Нам следует...

- Дорогая моя Клодина, ты, как всегда, озабочена тем, что тебе следует делать, а не тем, что ты хочешь.

- Дома будут ломать голову над тем, что с нами случилось.

- Они, несомненно, могут поломать ее еще некоторое время.

Мэг принесла вино, разлила его и подала нам. Джонатан пил и смотрел на меня.