Голос сердца

На Лили не было макияжа; каштановые волосы она стянула на затылке резинкой. «Ну и что?» — подумала она, засовывая ноги в красные резиновые сапоги и надевая шляпу от дождя. Снова взглянув в зеркало, она увидела типичную старую деву.

«Не все ли равно?» — подумала она, схватив плащ и выскочив из дома.

Глава8

Пятница

19:40

Шон Магуайер был не просто симпатичным — Лили поняла это, как только он открыл ей дверь. Шон стал необычайно, неправдоподобно хорош собой. Девчонки–школьницы называют таких «мужчина моей мечты». В меру поношенные джинсы сидели как влитые, на рубашке–поло красовался логотип Эхо–Риджа. Прядь волос небрежно падала на одну бровь и контрастировала с потрясающей синевой его глаз, а короткая щетина подчеркивала мужественную линию подбородка. Посмотрев на Рот Шона, Лили вспомнила речь о поцелуях, которую произносит Кевин Костнер в «Дархемском быке». Правда, Магуайер, в отличие от Костнера, был серьезен.

— Я надеялся, что это Кристел, — сказал он, придерживая дверь.

Как любезно с его стороны!

— Лили Робинсон, — представилась она официальным тоном. Ее голос всегда звучал так, когда она чувствовала напряжение, а это происходило каждый раз, когда ей приходилось общаться с такими вот красавчиками.

Войдя, она сняла шляпу и повесила ее на крючок за дверью, стараясь не думать о том, как выглядит без плаща. Шон Магуайер нависал над ней — он был еще выше ростом, чем его брат. Лили почувствовала: близость этого мужчины волнует ее. «Опомнись, это всего лишь обычный мужчина», — одернула она себя. Если бы не дети, они никогда не оказались бы рядом.

— Где дети? — спросила Лили, снимая запотевшие очки.

— Наверху. Девочки смотрят видео, а Камерон приглядывает за ними.

«Или, что более вероятно, смотрит порнокартинки по Интернету», — решила Лили и подумала, что Шон, должно быть, ничего не смыслит в детях.

— Есть что–нибудь от Кристел или Дерека? — Лили, протерев очки, надела их.

— Ничего. — Шон бросил взгляд на лестницу. — Пойдемте в кухню.

И все. Даже не сказал: «Спасибо, что пришли». Понятное дело, он встревожен. Что ж, и она сама беспокоилась не меньше.

Следуя за Шоном, она заметила, что у него классная задница. Кристел как–то упоминала, что его карьера в гольфе закончилась. С такой задницей, подумала Лили, он с легкостью может демонстрировать одежду фирмы «Ливайс».

Мгновение спустя Шон оглянулся и перехватил ее взгляд. Пристыженная, Лили быстро перевела глаза на три коробки с пиццей, лежащие на неубранном кухонном столе.

— Хотите? — предложил он.

Она вновь почувствовала замешательство и волнение.

— Нет, спасибо.

— Пока нет новостей. — Шон засунул большие пальцы в задние карманы джинсов и покачивался с пятки на носок. — Невеста Дерека, Джейн, тоже не знает, куда он запропастился.

— Невеста? — У Лили перехватило дыхание. Кристел не знала об этом. Если бы Дерек сообщил ей, она тут же рассказала бы все Лили. И оповестила бы об этом весь город.

— Ну да. В прошлые выходные состоялась помолвка.

— И когда он поставит в известность Кристел? — Лили села на стул перед барной стойкой. Ей на глаза снова попались коробки с пиццей, но она была слишком взволнована, чтобы есть. Особенно пиццу. Лили не ела пиццу уже тысячу лет.

За минувшие годы Лили провела бесчисленное количество часов в этой кухне, потягивая травяной чай с медом и кусочком апельсина и наслаждаясь обществом лучшей подруги. Ситуация была странной еще и потому, что она находится здесь с посторонним человеком…

— Боже мой! — воскликнула Лили. — Уверена, Дерек все рассказал ей сегодня. Может, именно поэтому они до сих пор не вернулись.

— С какой стати им исчезать, еще и выключив телефоны?

— Наверное, они вне зоны действия сети.

Шон обернулся и посмотрел на нее, скептически приподняв одну бровь.

— Не понимаю, — произнес Шон.

Конечно, ему не понять.

— Подумайте сами. Если Дерек снова женится, жизнь детей очень изменится. Кристел и Дереку нужно очень многое обсудить. — Лили не стала вдаваться в подробности. Может, Магуайер знает, что творится в семье, а может, и нет. Лучше держать язык за зубами.

— Удивительно, что они исчезли, не поинтересовавшись, как дела у детей, — тихо проговорил Шон, обращаясь скорее к себе.