Голос Тайра. Жертва порока

Дядя Фил. Я спешила к нему. Мне хотелось чтобы рядом оказался кто-нибудь родной, близкий. Кто-то, кто выслушает, не взирая на меня с высоты своего происхождения или положения, погладит по голове и скажет, что все будет хорошо. Нет, я не собиралась жаловаться и требовать наказать обидчиков.

Прекрасно понимала, что это не выход. Просто… просто маленькой обиженной мне было необходимо, чтобы меня пожалели, успокоили, вытерли слезки, и что уж тут, сказали чего делать-то дальше?

Ведь расследование все еще не завершено, статья не написана, память леди Нейрос взывает в отмщению. Ну и моя гордость тоже.

На втором этаже было тихо, как и всегда. Журналисты, если и не разбежались по своим важным и неотложным делам, в погоне за очередной сенсацией, сидели по кабинетам и носа не показывали. В приемной дяди Фила неусыпно бдил Малкольм.

Я вошла, тихо прикрыла за собой дверь и решительно направилась прямо к кабинету родственника. Подстава со стороны старшего следователя, поведение лорда Прэтта и вице-канцлера, напряжение последних дней — все как-то смешалось, перепуталось. Я уже и сама не понимала, что именно сейчас чувствую, и почему мне так хочется плакать.

— Туда нельзя, — рыкнул противный Малкольм, едва я взялась за ручку. — Мистер Сольер…

Но я не слушала, даже не посмотрела в его сторону и распахнула дверь в кабинет дяди.

— Дядя Фил, мне очень надо… — ворвалась внутрь и резко остановилась почти на самом пороге.

В кабинете было пусто.

— Что за манеры, — раздался за спиной насмешливый голос Малкольма. — Зачем врываться, не дослушав до конца? Будь вы хоть немного более воспитанной, мисс Сольер, то дослушали бы меня и знали, что господин главный редактор отбыл по делам и сегодня уже не появится в редакции.

— А где дядя? — тихо вопросила я, оглядывая пустой кабинет, точно бы рассчитывала на то, что родственник вот сейчас выпрыгнет из шкафа с криками: «Сюрприз!! А вот и я!»

Глупо, да. И по-детски. Но мне было необходимо кому-нибудь пожаловаться.

— Откуда мне знать? — фыркнул Малкольм, загораживая обзор и весьма недвусмысленно указывая на дверь. — Но здесь его нет, и если вы убедились, что господин Сольер не прячется под столом, то прошу… — и он махнул рукой в направлении выхода, — покиньте его кабинет.

А мне стало так… ну так тоскливо, что я едва не разрыдалась прямо на месте. От позорного поступка удержало только понимание, что Малкольм уж точно не оставит такое мое поведение без внимания и начнет ехидничать и ядовито высмеивать мою несдержанность. А выслушивать несправедливые нападки или отвечать на шпильки еще и с его стороны я сейчас была не в состоянии. И потому просто поджала губы и молча развернулась, покидая кабинет главного редактора «Голоса Тайра».

Плакать хотелось уж просто невыносимо.

— Мисс Сольер? — тихо позвал меня Малкольм, но я решила не задерживаться. Еще не хватало разрыдаться прямо при нем. Нет уж, такой козырь в руки своему врагу я точно давать не собираюсь. — Рианна? — уже громче позвал меня Малкольм.

Я ломанулась к выходу, торопясь поскорее покинуть приемную и спрятаться от всего мира в своей каморке, где помещается только один письменный стол.

— А ну стоять!

До двери я добежать успела, только вот выскочить из приемной уже не смогла. Малкольм в мгновение ока оказался рядом и закрыл выход собой. Еще и меня ухватил за плечи, чуть встряхивая и вглядываясь в лицо.

— Что случилось?

— Пусти, — я рванулась, правда вяло как-то и совершенно без огонька, — не желаю с тобой разговаривать. Раз дяди нет, то и мне тут больше делать нечего.

— Ну уж нет, — покачал головой мой кровный враг и осторожно развернул лицом к свету. — Ты что, плакала?

— Еще чего, — фыркнула в ответ и пониже опустила голову.

— Что случилось? — с нажимом повторил свой вопрос Малкольм. — Тебя кто-то обидел?

— Да пусти ты меня! — я снова рванулась, на этот раз мне удалось вырваться из хватки Малкольма и даже отскочить на пару шагов. — У меня нет никакого настроения с тобой разговаривать и шпильками обмениваться. Так что прочь с дороги!

— Вот уж ни за что, — фыркнул противный секретарь и демонстративно повернулся к двери. Но лишь затем, чтобы запереть приемную на ключ. И ключ этот с ехидной ухмылочкой опустил в карман собственных брюк.

Я едва не застонала от разочарования. Слишком хорошо этот паразит меня изучил и прекрасно сейчас понимал, что куда-куда, а туда я точно не полезу, чтобы ключ достать.

— Да что тебе от меня нужно?

— Может, правду? — приподнял одну бровь Малкольм, приводя меня в еще большее бешенство.

Да, я разъярилась так, что уже и сама не понимала ни где нахожусь, ни с кем ругаюсь.

— Что ты себе позволяешь, приблудыш? — прошипела как та кошка, которой на хвост наступили. — Думаешь, что если дядя Фил тебя пожалел, подобрал, отмыл и на тепленькое местечко определил, то теперь ты тут всем заправляешь? Немедленно открой дверь и выпусти меня!

— А не то что? — и ведь даже в лице не изменился, паразит этакий. Стоит, как и стоял, улыбается, смотрит на меня… с сочувствием смотрит или… или это он меня жалеет? Меня?!