Голос в радиоэфире

«У меня нет никакого желания дышать», – подумала Дженни.

Сестра уселась на кровать рядом.

– Но ведь Рив – хороший парень, – сказала она. – Я вообще не понимаю, как он мог такое натворить.

– Если бы кто-нибудь рассказал о поведении Рива, мы вряд ли бы поверили, – заметил Брайан. – Но мы все слышали.

– Может, позвонить маме с папой? – предложила Джоди, встав с кровати.

– Да ты что! Даже не думай! – воскликнул брат, встав между ней и телефоном. – Нам самим надо разобраться, а не усугублять проблему. Не стоит втягивать в эту историю родителей. Не глупи.

– Да, да, – поспешно ответила Джоди, – ты прав.

«Еще один секрет, о котором я не смогу рассказать маме и папе», – подумала Дженни.

Она вспомнила, сколько сил вложила в то, чтобы защитить родителей. Она постоянно повторяла: «Все хорошо, у меня все хорошо, у нас всех все хорошо». Девушка точно знала, что родители не выдержат известия о предательстве Рива.

Рив не думал, что программы «Дженни» могут слушать в отелях и в салонах движущихся по дорогам машин. Он считал, что за студенческой радиостанцией следят только в общагах, в студенческом центре, максимум ее может слушать какой-нибудь преподаватель или профессор.

Он понял, что был полным идиотом, который не понимает, как все устроено. У радио была собственная жизнь. Любой желающий мог найти станцию и послушать. Телефон продолжал звонить. Рив ответил еще на три звонка.

Парень говорил позитивным и радостным голосом, который сам с трудом узнавал.

– Чем могу помочь?

Среди звонивших не было ни Ханны, ни Брайана. Двое хотели что-то спросить про «Дженни», один заказал песню группы Grateful Dead.

– Мы не играем Grateful Dead, – ответил Рив. – Звоните на коммерческую радиостанцию.

Впервые со времени начала работы на WSCK он молил бога, чтобы телефон перестал звонить. Больше не хотелось отвечать на звонки.

«Не вторгайтесь в мою жизнь, – думал он. – Дайте спокойно подумать… И при этом я сам бесцеремонно вторгся в жизнь Дженни».

Он посмотрел на магнитофон. Можно прослушать сегодняшнюю программу… Но зачем? Чтобы продумать, как защищаться? Рив знал, что это бесполезно.

Парень представлял возможное окончание вечера. Дженни расскажет обо всем родителям, которые будут в шоке и его возненавидят. Потом супруги Джонсон поделятся с его мамой и отцом, которые тоже будут в шоке и будут винить себя за то, что плохо его воспитали. Рив представлял, что очень скоро наступит День благодарения, он приедет домой, где ему выскажут все, что о нем думают сестры и брат. И будут совершенно правы.

– Рив? – произнес Дерек. В его голосе были слышны странные, незнакомые нотки. – Ты в порядке?

Тот переживал! Хотя раньше завидовал успеху Рива.

– Да, – ответил Рив, который никак не мог найти бутылку колы, которую в конце концов передал ему Дерек.

– Ты не отметил в журнале последние несколько звонков, – заметил он.

Рив с трудом наклонился, чтобы посмотреть журнал. Ему казалось, что шея стала деревянной. Там действительно не были отмечены последние звонки: Ханны и Брайана.

Зато на пленке все записано. И программы транслировались в течение нескольких недель.

Вот что натворил Рив.

Брайан и Джоди обсуждали наказание, которого был достоин этот негодяй. Они пытались понять, существовало ли что-то еще более болезненное и унизительное, чем смертная казнь.

Дженни лежала без движения на кровати, закутавшись шерстяным одеялом. Когда они с Ривом не виделись час или месяц, ей так хотелось к нему прикоснуться, что, когда он появлялся рядом, она не могла этого сделать. Девушка начинала танцевать вокруг, и ему приходилось дотрагиваться до нее первым, чтобы эти странные чары исчезли.

Ох, Рив!

Хотелось плакать. Слезы помогали пережить горе. Но она была не в состоянии расплакаться, потому что находилась в каком-то темном, беспросветном месте без слез и надежды.

«Наверное, так родители чувствуют себя из-за Ханны, – подумала она. – Предательство дочери отправило их навечно в темноту, в которой нет ни слез, ни надежды».

Девушка с содроганием представила, как они много лет страдали.

«Пожалуйста, не надо мучить меня так страшно и так долго!» – мысленно взмолилась она.

Однако понимала, что этого не избежать. Ведь дело касалось Рива. Парня, окружавшего ее заботой и любовью, всегда поддерживающего. Если бы она была лебедем, он был бы океаном уверенности и спокойствия, по которому этот лебедь плыл.

Так кем же я для тебя в конце концов оказалась? Значит, между нами все кончено?

Да, иначе быть не может.

«Конец», – подумала она. Это слово казалось мрачным и ужасным. Она-то думала, что ей суждено сказать «Да» у алтаря.

– Мы об этом никому не расскажем, понятно? – говорил Брайан. – Ты слышишь меня, Дженни? Никому.

«Можно подумать, я могу об этом кому-нибудь рассказать, – размышляла Дженни. – Словно могу поднять телефонную трубку, набрать номер и произнести: «Сара-Шарлотта, ты представляешь, что со мной произошло?»

– А Брендану ты разве не расскажешь? – поинтересовалась Джоди. – Он же все-таки твой брат-близнец.