Голос Вессема. Радиомолчание

«Я вроде как сама согласилась», — вспомнила я слова Аре.

— Не то что бы, — протянула я. — Я не хотела говорить, потому что, знаете, неуставные отношения и все такое… Короче, у них все было вроде как по согласию, давно, еще до той истории на полигоне. Но потом Ковец старалась его избегать.

Надо было подать жалобу на Рейниса, как говорила Эрика. Но я же не знала, что так получится!

— Я так и думал, — сказал Карим мрачно. — Черт возьми, это правило ввели не просто так! Почему вы все считаете, что его можно игнорировать?

— Кто — все? — оскорбилась я.

Карим помотал головой — мол, неважно.

— Это прозвучит странно, но дело Ариадны Ковец серьезнее, чем убийство рядового Рейниса. Поэтому тех, кто может быть с ним связан — я повторяю, может быть, понятно? Тех, кто может быть с ним связан, пока держат под наблюдением. Если ты сказала правду, переживать тебе не о чем. Это лишь страховка.

Я немедленно начала переживать в два раза сильнее.

— И долго я буду под наблюдением? Я хочу встретиться с Коди… И со всеми нашими. Когда мне будет можно?

— Скоро тебя вызовут давать показания. Тебя и еще нескольких человек. Пока не вызовут, видеться или связываться ментально вам не позволят. Но мы не будем терять времени даром, так? Давай еще раз повторим ту серию упражнений, которую я показал вчера.

Карим поднялся из-за стола и улыбнулся мне, приглашая последовать его примеру. Но я осталась сидеть.

— А когда? Когда меня вызовут?

— Через несколько дней. Используй это время с толком, хорошо?

Я кивнула. С толком — значило бы поговорить с Коди и, может, попрощаться. Если, как сказал сержант Хольт, о моем участии в этой истории с Рейнисом станет известно — мне конец. Может, я еще пожалею, что не сбежала с Ди, когда он предлагал.

Главное, подумала я, вставая, главное, если меня все же обвинят вместе с Аре, — сделать все, чтобы не утащить за собой Коди. Убедить всех, что он тут ни при чем. Вот, что главное.

***

Меня вызвали уже через сутки. Я думала, что все снова будет в кабинете полковника Валлерта, где было разбирательство с Хольтом. Но мне велели привести форму в порядок, а потом проводили наверх, на вертолетную площадку.

— Не разговаривать, — сказал мой сопровождающий, и тогда я увидела в вертолете Эрику и Косту Дейнака.

Мне очень хотелось спросить, как там Коди, не видели ли они его, но я не решилась. Может, за попытку поговорить меня выкинут из проекта. Или из вертолета. Как знать.

Я избегала смотреть на Дейнака, а Эрика избегала смотреть на меня. Нам не говорили, куда именно нас везут. Может быть, Эрика знала, она все-таки из семьи военных, наверное, в курсе деталей. Но мне так никто ничего и не объяснил. Я даже не поняла, в каком городе оказалась. Одно было ясно, это точно не Чарна.

Комната, в которой мы ждали своей очереди, была отделена от основного зала стеклом, и довольно быстро выяснилось, что оно звуконепроницаемое. Там мы ждали, пока нас вызовут, все так же молча, в полной тишине, избегая смотреть друг на друга.

За стеклом я видела большой зал, стену, которую закрывал огромный флаг Церы, стол и людей за ним — человек десять, и еще несколько, которые стояли вдоль стены. У каждого в руках был планшет — наверное, с материалами дела.

А перед ними, прямо в центре зала, было место для свидетеля, и девушку, которая занимала его сейчас, я знала.

— Это же Ханнеле, — прошептала я, и тут же услышала за спиной окрик:

— Не разговаривать!

Но это я правда была Ханнеле, я видела ее профиль, ее светлые льняные волосы, собранные в хвост на затылке, видела, как шевелятся ее губы, произнося слова на норска. Зачем ее вызвали? Ее же не было с нами в пустошах!

Ханнеле замолчала, и заговорил один из мужчин у стены. Я прищурилась, вглядываясь в его лицо.

— Меня зовут Ханнеле Канерва, я рядовая Сил обороны Северного Союза, Пехотная бригада, Второй лапландский батальон, — прочитала я по его губам.

Переводчик!

Пусть я ничего не слышу, но я все же смогу понять, что там происходит.

— Вы знакомы с Ариадной Ковец? — спросил один из мужчин за столом.

Ханнеле кивнула и произнесла длинную тираду.

— Да, — сказал переводчик. — Я принимала участие в совместных учениях Северного Союза и Центральноевропейской Республики, проходивших на острове Свальдброк этим летом. Там я познакомилась с Ариадной Ковец, с которой мы были соседями по жилому куполу.

Я там увлеклась разглядыванием лиц участников этого странного действа, что едва не подскочила, когда заговорил наш сопровождающий. Пришлось отлипнуть от стекла и повернуться к нему.

— Вас будут вызывать по очереди для дачи показаний, — сказал он. — Заседание комиссии идет уже два дня, так что не тратьте зря их время. Отвечайте четко и по существу, только на поставленный вопрос. После дачи показаний возвращаетесь в эту комнату. Это ясно?

— Так точно, — ответили мы нестройным хором.

Я снова повернулась к стеклу.

— …сказала, что у него усиленные мышцы, — говорил переводчик.

Я нахмурилась. О чем это они?

— Что еще? — спросил мужчина за столом.

Ханнеле ответила, и переводчик перевел: