Голос Вессема

Все это время, все эти месяцы он спал с этой выдрой — доктором Амелией Лукаш, скажите, пожалуйста! — с этой сукой, которую по ошибке не расстреляли в Радостоке, улыбался ей, наверное — Кристине он никогда не улыбался, боже мой, да она ни разу даже не видела, как он улыбается! — столько месяцев, а для нее у него не нашлось ничего, кроме «бери детей и уезжай»!..

— Макс, Хейке, — она потрясла их, и на нее уставились две пары заспанных глаз, голубые и черные, — подъем, мы уходим.

Хейке начала было хныкать, Макс тоже попытался что-то возразить, и Кристина от души влепила им обоим по затрещине.

— Ни звука, — сказала она. — Ни одного гребаного звука. Поднимайтесь наверх и ждите меня.

Вскарабкавшись по лестнице, она вылезла из подвала, пробралась через хлам, которым был завален сарай, быстро перебежала через лужайку и постучала в дверь.

— Эй, Норт, — позвала она шепотом, — ты там?

Занавеска на окне дрогнула, дверь приоткрылась.

— Ты знаешь, который час вообще? Я уже сто раз пожалел, что с вами связался.

— Дай мне ключи от машины, — попросила она появившегося на пороге мужчину.

— Зачем это? Что случилось? — спросил он, прищурившись и глядя на нее с подозрением.

— Не знаю, — сказала она. — В смысле, ничего, мне просто надо в Чарну. Вот, смотри, — видя его сомнения, она сняла кольцо и сунула ему, — это настоящее золото. Плата за аренду. Я тебе потом машину пригоню, честно.

— А где Джехона?

— Нету Джехоны, — Кристина почти сорвалась в истерику. — Ну дай ключи, ну пожалуйста!

— Вот сукин сын. — Мужчина потер переносицу, потом взял кольцо, которое все еще протягивала ему Кристина. — Сдается мне, надо всем сваливать. Подожди, Белле совсем плохо…

— Черт, Норт, нету времени!

— Машина моя, — сказал он, — ключи я тебе не дам. Хочешь — иди пешком, не хочешь — жди меня.

Дверь захлопнулась.

Кристина саданула по ней кулаком, выругалась, кинулась обратно к сараю — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Макс и Хейке вдвоем вытаскивают из подвала лайку.

— Бросьте эту долбанную собаку! — велела она.

— Нет, — ответил Макс и вцепился в белую шерсть. — Ни за что! Я тогда сам тут останусь!

Кристина махнула рукой — некогда спорить, схватила собаку за шкирку и потащила вверх. Следом — также, за шкирку — вытащила Хейке.

Норт уже выходил из дома, выносил на руках дочь — девчонку примерно тех же лет, что и Макс. Следом топал его сын, за ним — бабка, мать Норта, она тащила коробку с каким-то хламом, последней вышла жена — она несла две расстегнутые сумки, из которых, как змеи, свешивались рукава и штанины. Вещи они явно собрали заранее и были готовы в любой момент вот так схватить их и бежать. А может, подумала Кристина, они еще с войны эти сумки не разбирали.

— Ну и как мы все поместимся? — пробормотала она.

Наверное, Норт тоже об этом подумал. Потому что, пока Кристина бежала к машине — на плечо закинут рюкзак, в одной руке ладошка Хейке, в другой — рука Макса, а он тащил за собой собаку, которой все это казалось веселой игрой, и она скакала, постоянно оказываясь у Кристины под ногами, — он уже захлопнул дверь и нажал на газ.

— Стой! — заорала она, отпустила детей и бросилась за ним. — Стой, гнида, это же я тебя предупредила! Ты же взял кольцо!

Споткнувшись, она упала, ободрала колени и ладони, рюкзак соскользнул, оставив ссадину на плече. Не чувствуя боли, она схватила камень и кинула вслед машине. Ей показалось, что по заднему стеклу разбежалась паутина трещин. Но машина скрылась, издевательски посветив на прощание тормозными сигналами, и Кристина опустила лицо к самой земле и заорала, пытаясь выплеснуть все сразу — злость на Норта, на детей, на дурацкую собаку, на Джехону, на сестру…

— Тетя Кристина?

Она подняла голову и посмотрела на Хейке.

— Теперь мы пойдем пешком?

— Ага. — Она поднялась, отряхнула руки, закинула на плечо рюкзак. — Еще как пойдем. А когда придем в Чарну, я этому говноеду все пальцы переломаю. Давай, Макс, бери свою псину. Может, поймаем попутку.

Он сказал — бери детей и уезжай. Значит, надо не на земле валяться, а уезжать.

— А когда мы придем, мне можно будет называть тебя мамой?

— Нет, нельзя.

И еще сказал — твою сестру уже не спасти.

А может быть, впервые подумала Кристина, он никогда и не собирался никого спасать.

…это были ее любимые цветы, я специально посадил перед домом, она говорила, родится девочка — так и назовем, а родился мальчик, и я сказал — значит, следующая будет девочка.

…почему все такое красное.

…где я.

…у нее были любимые цветы, белые такие, весной запах был — на всю улицу, она говорила, родится девочка…

…почему так больно.

…кто здесь.

…чей это голос.

…я ранен.

…Карага.

…что такое Карага.

…родится девочка — так и назовем.

…я ничего не вижу.

…как я должен назвать девочку.

Амелия напряженно всматривалась в лицо Владимира. Прошло уже две недели после процедуры с FX и три дня — после установки пакета «Голос», хоть что-то должно было импринтироваться, и сейчас она поймет, все ли сделала правильно. Потому что сейчас он приходит в себя.

Она скрестила пальцы на удачу.