Голос во тьме

Чтобы утешиться, комиссар спустился в морг. С собой он нес докладную записку от Галлахера и кое-какие из описаний неопознанных покойниц. Студенты к этому времени уже разошлись, и Кеннеди в одиночестве изучал их отчеты о вскрытиях.

– А, вот и вы, молодой человек, – приветливо сказал патологоанатом и протер тряпочкой табурет напротив стола. – Садитесь, садитесь!

Бреннон положил перед старичком папки.

– Это неопознанные трупы, которые больше всего подходят под описанные вами части тела, использованные некроманткой. Похоже, она орудовала тут три месяца, а мы ничего не замечали. Что это о нас говорит?

Кеннеди снял пенсне и проницательно уставился на комиссара ясными ярко-голубыми глазами.

– С медицинской точки зрения это говорит о том, что расчлененный труп проще спрятать и труднее опознать. Кроме того, части разлагаются быстрее целого. Поэтому ваша чувствительная совесть может успокоиться.

– А ведь их искали, – пробормотал комиссар. – Кто-то искал этих девушек, а мы даже не заметили…

– Вы знаете, что безумие прогрессирует? Возможно, сперва она тщательнее прятала тела, а потом, по мере развития болезни, стала все меньше придавать этому значения. Удивительнее то, – помолчав, продолжал старик, – что наш преступник – женщина.

– Ее зовут Полина Дефо. Она вместе с дочерью Мари Ноэль и мужем, хирургом, была в эдмурском поезде во время крушения. – Бреннон бросил поверх папок доклад Галлахера. – Ехали на медицинскую конференцию на континент.

– Полина Дефо? – удивленно повторил Кеннеди. – Полина Дефо?! О господи, вот чем заканчивается обучение женщин делу, к которому их не приспособила природа!

– О чем вы?

– Она ассистировала мужу, – пояснил патологоанатом. – Первая женщина-хирург в стране! Шутка ли. На их совместные операции сбегались толпы народу, как на цирковые представления. И вот чем кончилось. Нельзя насиловать природу! Женщины по сути своей неспособны освоить столь трудную и страшную профессию. Неудивительно, что бедняжка рехнулась. Не женского ума это дело.

– Мне думается, она рехнулась потому, что в эдмурском крушении погибла ее единственная дочь, – сказал Бреннон. – А не потому, что муж научил ее хирургическим фокусам. Сами же говорили, что шьет она отменно.

Кеннеди посопел и буркнул:

– Но я бы не советовал вам теперь к ней обращаться.

– Хорошо, а что с ней делать? Какая-нибудь операция на мозге может ее обезвредить?

– Обезвредить? О чем вы? Боже мой, вы верите в эту чушь насчет того, что она – ведьма и силой воли принуждала людей ей служить?!

– Она не ведьма, – отозвался комиссар. – Видели бы вы ведьму – в жизни бы не спутали.

– Ох, – вздохнул старичок. – Не буду спорить. В глубине души вы все еще суеверный крестьянин. Но попробуйте дать ей успокоительные. Они расслабляют и погружают в полусонное состояние. Некоторые ученые психиатры считают, что это облегчает давление, которое испытывает психика больного.

– Угу, – с мрачным скептицизмом сказал Натан.

– Сэр! – гулко раздалось в коридоре, комиссар с некоторой радостью узнал голос ведьмы. – Сэр, вы тут?

– Здесь! – обозначился Бреннон, и Джен вбежала в морг.

– Смотрите, что я у нее нашел, – без предисловий заявила девушка и выложила на стол бархатную синюю коробку.

Бреннон открыл и напряженно подобрался. Внутри лежали стеклянные шары золотистого цвета, шесть штук, почти точь-в-точь как те, в которые заточал души Джейсон Мур – Душитель. Разве что поменьше.

– Они пусты, – сказала Джен. – Но полностью готовы. Лонгсдейл уже нашел подходящий ритуал.

– Молодые люди! – возвысил голос представитель науки. – Если вы продолжите обсуждение этой ереси в моем морге, то я воспользуюсь скальпелем и пилой!

Ведьма ехидно оскалилась. Бреннон захлопнул шкатулку.

– Ладно, последний вопрос, и мы уйдем, – примирительно произнес он. – Вы помните про массовые вспышки чумы в последнее время? Тысяч на десять жертв?

Патологоанатом задумчиво прикусил цепочку пенсне.

– Я помню вспышку в имперском Дартсворте. Она унесла две тысячи жизней, и было это в восемьсот тридцать первом. Но десять… где это случилось?

– Не знаю, – вздохнул Натан. – Потому и спрашиваю.

– Могу поинтересоваться у коллег на медицинском факультете.

– Буду благодарен. Идем, – кивнул комиссар ерзающей от нетерпения ведьме.

– Что случилось? – зашептала она, едва дверь морга закрылась.

– Имел откровенную беседу с пироманом. Он упомянул эпидемию чумы, и… что такое? – удивленно спросил Бреннон, увидев почти кубарем скатившегося по лестнице дежурного. Вид у него был ошалелый и несчастный.

– Маньячка, сэр! – выпалил он. – Маньячка сбежала!

29 февраля

Бреннон смотрел на молодого врача сверху вниз. Тот съежился на стуле в допросной, пытаясь сохранить остатки достоинства, но испуганно шаря взглядом по комнате и полицейским.

– А потом, сынок? – вкрадчиво спросил комиссар. – Что было потом?

– Не помню… – выдавил тот. – Послушайте, я всего лишь исполнил свой врачебный долг! Это пациентка, ей было дурно, еще и ранение, и возраст, и я всего лишь оказал ей необходимую помощь!..