Голос во тьме

«Ясно, что ни черта не ясно, – заявил Энджел; фоном забурлило раздражение пополам с охотничьим азартом, – попробуем забраться подальше. Потерпите еще немного. Заодно постарайтесь припомнить все, что слышали о недавних катастрофах с большим числом жертв».

Карта снова метнулась им навстречу, только теперь они помчались сквозь нее с такой скоростью, что изображения слились в цветные пятна. Маргарет затошнило.

«Сейчас! – лихорадочно зашептал Энджел. – Сейчас, сейчас, еще минуту!»

В ворохе ярких пятен мелькнуло что-то темное. Девушка заметила прореху в цвете и ткнула Энджела. Он стремительно развернулся и бросился на темное пятно, как кот – на мышь. Вдруг прореха раздалась вширь и вглубь, превратившись в воронку. В ней крутилось и извивалось нечто, чему в мире Маргарет не нашлось названия. Черная дыра, распахнув бездонный, как пропасть, зев, ринулась к ним. Энджел отпрянул.

Сознание Маргарет взорвалось от боли, и перед ней раскрылось воспоминание: огромная сверкающая воронка, полная теней, и дикий животный ужас, затем – разрывающий изнутри адский огонь, слепота, расколовшаяся белой вспышкой, а еще глубже – снова боль, физическая, в истерзанном теле, страх, чей-то молящий голос, мучительное желание умереть, чтобы все наконец прекратилось, и вдруг – лицо какого-то человека, искаженное свирепой радостью, и удар гвоздем в глаз.

Маргарет с криком вырвалась из видения, вскочила на ноги и шарахнулась в угол. С трудом отдышавшись, она привалилась к камину, чтобы устоять на ногах. Энджел лежал в кресле, матово-белый, запрокинув голову, словно без сознания, и на шее часто билась жилка. Одной рукой он вцепился в подлокотник, другая свесилась до пола, и ее пальцы конвульсивно сжимались и разжимались.

– Энджел? – хрипло позвала девушка. Он не ответил. Маргарет подбежала к креслу и коснулась рукой лба наставника. Он был покрыт горячей испариной; глаза под веками быстро двигались.

«О господи!»

А что, если так нельзя? Девушку пробрала дрожь. Что, если нельзя так вырываться и он остался там один? Вдруг он не выберется?! Маргарет метнулась к окну, приоткрыла ставень и намочила в снегу платок. Вернувшись к креслу, она опустилась на подлокотник, уложила голову Энджела себе на грудь и, придерживая одной рукой, осторожно обтерла его лицо и шею платком. Редферн слабо вздохнул и уткнулся в нее, как ребенок в мягкую игрушку.

– Энджел, – тихонько позвала девушка.

Он не откликнулся, даже не шевельнулся. Маргарет закусила губу. Она знала, что увидела, пусть и в обратном порядке. Девушка откинулась на спинку кресла, устроила Энджела поудобнее и погладила по волосам. Почему он помнит все это до сих пор? Ведь прошло столько лет! Или дело в том, что Энджел нашел в своем видении? А может, это она виновата – он рассказывал ей о прошлом, вдруг из-за нее он снова вспомнил, что последнее, увиденное им в той жизни, – это лицо его мучителя?

Но кто это был? За что он (или они) так поступил с Энджелом?

Маргарет сидела на подлокотнике долго, не двигаясь, чтобы не побеспокоить его, пока весь бок и нога не затекли; перебирала густые волнистые волосы Редферна и думала. Наконец он слабо шелохнулся, вздохнул поглубже – и попытался зарыться в ее грудь, словно в подушку.

– Эй, – негромко позвала Маргарет.

Ресницы Энджела тяжело приподнялись, и под ними блеснули темные глаза. Он смотрел на нее не очень осмысленно, как спросонья.

– Пить? – спросила Маргарет.

Он моргнул и пробормотал:

– Какие приятные холмики…

Мисс Шеридан залилась густой краской. Энджел прижался к «холмикам» щекой, сладко прижмурился и по-хозяйски обхватил Маргарет за талию. Спустя секунду или две наставник сильно вздрогнул, распахнул глаза и отпрянул, едва не вывалившись из кресла.

– О господи! – вырвалось у него. – Это вы!

– Конечно, я. А кто же еще? Энджел, простите меня, пожалуйста!

– А? – непонимающе спросил наставник.

– Это я! Если бы я вас там не бросила…

– А! – уже поуверенней отозвался Энджел. – Н-ничего… ничего страшного… Если бы вы там остались, бог знает, что еще увидели бы.

«За что эти люди так мучили вас?» – хотела спросить Маргарет, но вместо этого поинтересовалась:

– Вы узнали место?

Энджел протер глаза. Вид у наставника был не ахти, но Маргарет заметила, что к усталости примешиваются досада и стыд – он косился на нее так, словно хотел стереть из ее памяти даже намек на его недостойную слабость.

– Эдмурская катастрофа. Вы должны помнить, это было не так давно.

Мисс Шеридан нахмурилась.

– Не помню. Но я могу и не знать. С десяти до шестнадцати лет я была в пансионе для девиц. Поэтому…

– Пансион? – удивленно спросил Редферн. – Это дом призрения? Но вы же богаты и не сирота?

– Нет. Пансион – это место, где девушки из хороших семей получают достойное воспитание и образование.

– Монастырь, что ли? В любом случае образование там ни к черту, – заявил Энджел. – Об Эдмурском крушении знал даже я, хотя и жил тогда в другой стране. Это наделало шуму даже на континенте и изрядно пошатнуло акции железнодорожных компаний.

– Я все еще не понимаю…